Обратная связь

Заполните форму

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Спасибо за заявку!

Заявка отправлена. Мы свяжемся с вами в ближайшее время.

Внимание!
Новость: общение о прочитанном (ПРОЗЕ И ПОЭЗИИ)
на сайте "Клуб литераторов"

   Стихотворение-визитка

На казнь пройти поэту

Прощальным поэтам
прошедшей России посвящается.

Сегодня
Лет осколки канут в Лету,
Покоем оглушает ночь вдвойне.
Дорогу, жизнь! — На казнь пройти поэту,
Несущему луч солнца на спине.

Сегодня
Дождь идёт тысячелетний:
Роняет слёзы с кромок дней весна.
Прервите – суд, обиды, гогот, сплетни,
Взирайте смерть : засушлива, пресна!

Сегодня
Жмётся ночь, как инок к вере,
В Елабуге мрак спичкой разогрет.
Стон стих: на Офицерской, в Англетере;
Вторая речка не зажгла в бараках свет.

Сегодня
Залп! — в шинель и капли смерти
На насыпи под Питером. В Москве –
Проезд Лубянский выстрел ждёт, поверьте
Не ранее полудня злой молве.

Сегодня
Возвратится к Гумилёву –
Смертельно обвенчавшаяся с ним.
Вся жизнь — словам, давайте, к слову
Высоко ветви тонкие склоним!

Сегодня
Казнь : вослед, в глаза, заочно!
Как кровь из вены — судьбы извлеку...
Слезится дождь и колокол полночный
Подвязывает капли к языку.

                     2009 - 2015 г.г.

Доклад "Принципы постижения многомерного мира"

ДЛЯ КОГО ИМЕННО МОЖЕТ БЫТЬ АКТУАЛЕН ЭТОТ ДОКЛАД?

Постижение многомерного или реального мира – только с одной стороны можно рассматривать как увлекательное путешествие в мир неведомого, с другой стороны – это самый настоящий мятеж или вызов всей известной и кое-как существующей человеческой жизни. Постижение, в этом смысле, означает жажду и требование души найти выход из жизни, которая производится такой запредельной ценой, что совесть или сознание совести не позволяет интеллигентному, то есть целеустремлённому к цели с учётом себестоимости усилий, человеку продлевать, продолжать нахваливать, принимать как должное то уродливое выживание любой ценой по принципу «умри ты сегодня – я завтра», которое для обывателей всех мастей и оттенков является «нашим лучшим из миров». Соответственно, актуальность или польза от мыслей, содержащихся в этом докладе, может быть только для самых самоотверженных и дерзновенных искателей нового мира, для граждан Вечности, для всех тех, кто осознаёт вынужденную необходимость исхода души человеческой из всей человеческой жизни, со всеми её радостями на крови и счастьем на чужом горе. Поиск нового уровня существования, без «бог терпел и нам велел», восхождение дальше и выше всех поисков нового во вне себя и расширение собственного сознания или аппарата восприятия – противостояние всем религиозным легендам и всему научному методу поиска чудес в трёхмерной сфере бытия – это самый настоящий подвиг, это удел очень немногих узников совести, сохранивших воздухоносность мечтаний детства и человеческое достоинство.

В добрый путь, последние из могикан, последние романтики разбившейся насмерть эпохи!
Будем прокладывать путь тем, кто придёт в клоаку, кто родится опять "еле еле душа в теле" в эпицентре грабежа и разбоя, немощной старости и пожизненной безысходности – вперёд, сталкеры, все, кто остался, остальные, свыкшиеся с тем что есть, могут отдыхать до гробовой доски и не утруждать себя даже поверхностным ознакомлением с содержанием и тем более, духом этого доклада!

УЗНАТЬ БОЛЬШЕ

Один из лучших поэтов современности.
Поэт из прошлого в будущее.
На одной планете с современниками, но в разных вселенных.

По цельности миропонимания, по степени обольщения достоверностью и воплощения её в слове, по колдовскому очарованию языка, пожалуй, лучший поэт современности. Это не бог весть какое достижение, поскольку современность не так уж сложно превзойти - слишком бедна на поэзию. Но дерзновенная попытка выхода на уровень поэтического сознания лучших поэтов Серебряного века, на мой взгляд, достойна внимания и уважения. Днём с огнём, годами ищу поэтов и ценителей, знатоков, граждан поэзии.

"БЫТЬ СОВРЕМЕННИКОМ - ТВОРИТЬ СВОЁ ВРЕМЯ, ТО ЕСТЬ С ДЕВЯТЬЮ ДЕСЯТЫМИ В НЁМ СРАЖАТЬСЯ"

МАРИНА ЦВЕТАЕВА

Новая книга : "Поэзия на все времена"

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Спасибо за заявку!

Заявка отправлена. Мы свяжемся с вами в ближайшее время.

САМОИТЕРВЬЮ :

Спецкор Вечности :

Здравствуйте все, кто остался верным высотам поэзии, все, кто преодолел образованность интеллигентностью, а также все, кто на пути к этому!

Сегодня в гостях у Вечности – земной небожитель Вадим Шарыгин – поэт, как он себя называет, один из лучших в его современности, поэт «их прошлого в будущее», поэт того самого Серебряного века, который для всех временных людей – уже давно дело прошлое, а для вневременных – продолжается всегда – если и не в календаре, то на высотах уровня слова и восприятия.

Мой первый вопрос к вам, Вадим, прямо в лоб : вас не смущает все эти «самооценка», «самоинтервью», не слишком ли много «самости», может быть, лучше было бы уровнять себя в поведении и оценке со скромными тружениками пера и завсегдатаями досуга, спокойно дожидаясь, когда люди сами оценят вас по-достоинству?

Вадим Шарыгин :

И я в лоб отвечу, вопросом на вопрос: принято считать, что скромность украшает, но кого именно – посредственность, серую мышку, которой и похвалиться-то нечем? Да, таких «скромников», хоть отбавляй, только свою «скромность» они не забывают подпитывать, например, сотнями в год платными анонсами своих произведений на Главных страницах окололитературных сайтов, изданием своих книжек, творческими вечерами, засовыванием своих шедевров мценского уезда в конкурсы, и благосклонным принятием сотен ежегодных откликов на свои вирши, типа: «Божественно!», «Шедеврально!»... Я же – заявляю о себе в творческом резюме, по сути, в творческой подписи под своими стихами, и не пытаюсь сколотить себе аудиторию поклонников из числа «разнообразные не те» или те, что «с кем попало» называются, а ведь это сделать так легко: похвали односложно, но ярко соседей по тусовке и они тебя похвалят в ответ, возьмут в «избранные», выставят во «вреданонсы» и будет у тебя «скромное почивание на лаврах»)

Самоинтервью. Полный текст здесь

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Спасибо за заявку!

Заявка отправлена. Мы свяжемся с вами в ближайшее время.

Моё счастье

Являясь земным небожителем или четырёхмерным человеком, я ощущаю счастье как постоянную среду обитания и могу чётко отличать счастье от радости, удовольствия, утешения, успеха, удовлетворённости чем-либо.

Моё "я" условно. В него включены уже и его продолжают пополнять, в части касаемой, "я" многих замечательных людей всех времён и народов. Время для меня является пространственной категорией, всё, что для трёхмерного человека существует во времени, для меня существует как пространство, непрерывно длящееся, непрерывное, неуничтожимое, взаимосвязанное и взаимозависимое.

Моё творчество четырёхмерно и поэтому недоступно для понимания даже самым продвинутым в плане восприятия трёхмерным читателям.
В этом смысле у меня нет читателей, есть только те, кто более отдалённо или менее отдалённо не понимает и не участвует в таинстве его очарования.

Счастье моё, в данном случае, явлено высочайшей степенью подчинения власти Языка над замыслом и всем багажом творческих усилий. Его Величество Язык царствует над моими желаниями и высвобождает Слово из массы слов. Моя поэзия - это, как говорил Бродский, перевод с небесного на русский, очень условный, конечно, по сути, это словесный портрет или всё же только эскиз к портрету мира четырёх измерений.

Счастье укоренилось в любви, обливается слезами и кровью поколений - прошлых и будущих, объемлет всё, что включает в себя правда трёхмерного мира и выходит за границы этой правды, преображая её в истину, в правдоподобие, которым занимается Искусство, в том числе искусство словесности.

Счастье моё состоит, в том числе, из едва уловимого обыденными людьми погибания, самоотверженности, самоотрешения - то есть удержания высоты падения в бездну смыслов, которую уже задала лучшая предшествующая поэзия.

Я нахожусь на одной планете с современностью, но в разных вселенных, в разных категориях счастья.
Жизнь в четырёхмерном мире или в мире Искусства создаётся, а не потребляется.

Создание жизни необусловленной выживанием - с помощью четырёхгранного инструмента - поэзии - вот цель усилий.

А задача : отсутствовать, присутствуя в массовой среде так, чтобы успешно миновать людей досуга и не менее успешно передать тайное очарование или магию слова, пунктир перехода на новый уровень существования тем, кто достоин, кто готов и желает этого.

Я пью за последних младенцев

«Я пью за военные астры, за всё, чем корили меня»
Осип Мандельштам

Я пью за последних младенцев, ослепших от вспышки вдали.
За то, что нам некуда деться, за радий, за роды в пыли.
За всхлипы дельфинов в лагунах, за чеховских пьес прямоту,
За всё, что сказать не смогу, но...губами схвачу на лету.

Я пью за терпение свыше под куполом цирка церквей,
За ливень по глиняной крыше, за дом, от дороги правей.
За чёрную с белым волною нагрянувшую в брызгах блажь,
За слово, которым волную, за должное, что мне воздашь,

Когда, осушив горло влагой, покинет хрусталь лёгкий брют.
Я пью там, где тень бедолагой, отбросил предательски Брут;
Где песнь стрекозы обречённой прекрасней трудов муравья!
Я пью, там где поп и учёный, небесных отцов сыновья –

Развесили простынь льняную для смотра вживую картин.
Под смех, кровью вен разлиную земной, от любви карантин!
Я пью, уместив дождик мелкий в бокал, за иное, за вас,
Участники сумрачной сделки, постигшие... в тысячный раз!

19 июля 2022 года

Реальность современного состояния дел в поэзии, на мой взгляд, такова:

1. Общее состояние дел – упадок, достигший дна или полнейший разгром и раздрай, или поголовное отсутствие представлений о поэзии в контексте её отличия от непоэзии или стишков (хороших и плохих).

2. Бездарность или посредственность, в том числе, доминирует в составе тех, кто вроде бы должен инициировать поиск талантов, сберегать и развивать высокое представление о поэзии, упали на самое дно в своих действиях, представлениях и совести – подавляющая часть так называемых деятелей литературы – критиков, редакторов, организаторов литературных мероприятий и проектов. По большей части все они заняты собой – самовыражением в той или иной форме, вместо прямого долга и обязанности – поиска, сбережения и поддержки всего талантливого в противовес потоку, прежде всего, хороших стишков.

3. Тотальное отсутствие развития и литературной работы – есть площадки, аккумулирующие тех, кто что-то пишет в рифму и столбик, но абсолютно нет работы внутри этих площадок в плане постижения сути и сущности поэзии – поток отзывов или откликов на произведения друг друга в среде людей со стишками – представляет собою односложные похвалы, либо, в лучшем случае, обращение внимания на незначительные погрешности, все пишут одинаково плохо и усердно поддерживают друг в друге иллюзию «поэтства», прикрывая поверхностное отношение и оценки расхожим «на вкус и цвет товарища нет».

4. Люди со стишками, собравшись вместе, переплёвываясь ежедневно, ежегодно, пожизненно похвалами друг другу – являются огромным цветаевским легионом «НИЧТО» – ни читателями, ни писателями или анти-аудиторией поэзии. Это последние люди, на кого могут рассчитывать поэты в качестве своей читательской аудитории.

5. Аудитория истинных читателей – ценителей, граждан поэзии сокращается стремительно, стремится к нулю, те, кто прочувствовали уровень лучших поэтов прошлого, кто со знанием дела уважает и ценит труд поэтов, безусловно, отдают себе отчёт в том, что сейчас творится, не принимают массовую подмену поэзии плохими и хорошими стишками, остаются преданными классикам и преданными современным литературным бомондом, в итоге, сторонятся всех современных «авторов разнообразной рифмованной белиберды» и их мест обитания. Читательская аудитория стареет, умирает, прячется от разгула современной непоэзии.

6. На сегодняшний день в стране можно предположить наличие – не менее трёх-пяти поэтов и нескольких десятков читателей. Это и есть весь наличный численный состав граждан республики Поэзия.

7. В интернет-пространстве на сегодня нет ни единой площадки для поэзии, поэтов и читателей-ценителей поэзии. Всё что есть – это творческие отстойники, писательские междусобойчики, без реальной литературной работы, без чётких представлений о поэзии и её отличия от стишков, без надежды на лучшее.

ВАДИМ ШАРЫГИН : ПОЭЗИЯ НА РУИНАХ МЕЧТЫ

НА ОДНОЙ ПЛАНЕТЕ С СОВРЕМЕННОСТЬЮ, НО В РАЗНЫХ ВСЕЛЕННЫХ!

что такое поэзия?

Поэзия — есть высшая форма человеческого сознания,
особая форма восприятия мироздания, при которой

слова обретают :

- мгновенную силу воздействия
- максимальную полноту звучания
- минимальную зависимость от значений

Поэзия — это путь :

От правды к правдоподобию.
От прямой речи к иносказательности.
От потоков слов — к Слову.
От хорошего к лучшему.
От потока сознания к звукосмыслам.

В какой момент жизни или как именно человек приходит к поэзии?

Без поэзии можно прожить вполне замечательную, нравственную, интересную жизнь. Придти к поэзии это, как почувствовать потребность посмотреть на звёзды в разгар солнечного дня — надо найти колодец, спуститься на его дно и взглянуть оттуда, зная, что откроется очень маленький кусок неба и только прямо над головой, и хорошо ещё, если увидишь хотя бы одну звезду...

Поэзия в человеке — это насущная потребность рискнуть обрести «самое бедное место на земле» : без приятного времяпрепровождения, без поддержки, без благодарности и без понимания со стороны абсолютного большинства культурно-образованных современников; это место, бесконечно далёкое от красивого и бесконечно близкое к прекрасному!

Разглядеть в каждой современности поэзию — равносильно желанию разглядеть «одну возможную звезду в разгар дня со дна колодца».

Откуда берётся такая потребность, и затем, такая способность увидеть?

Из пристального всматривания в жизнь, или как результат мучительного личного поиска иного состояния жизни. Кто-то приходит к другим искусствам — к живописи, к скульптуре, к музыке...

Поэзия — это человеческий голос живописи, скульптуры, музыки. Не рассказанная, не пересказанная живопись, музыка, скульптура, а Слово, ставшее живописным, музыкальным, скульптурным для того, чтобы сохранялась главная ценность жизни людей — Общение или нескончаемая Встреча человека с человеком.

Незримое обретает дар речи — человеческий голос...

Поэзия, мгновенно и на века, создаёт — человеческий голос, вбирающий в себя необозримое современностью и неукротимое жизнью высшее пространство; неумолчный голос Человека, состоящий из таких комбинаций, соотношений слов, из словосочетаний, погружённых в ритмы , в рифмы, которые нужны для жизни человека не более, чем звезда, видимая со дна колодца в разгар солнечного дня.

Ключевая сложность поэзии — обрести чутьё на поэзию невероятно трудно — архисложно научиться отличать поэзию от хороших и плохих стишков. Эта невероятная сложность сужает круг, снижает количество граждан поэзии до какой-нибудь сотни в каждой сотни тысяч человек любителей, то есть, из каждой тысячи любящих поэзию находится только один гражданин поэзии — погружённый или посвящённый в тайны поэзии человек.

Представляете, как нас мало!

В основном, люди интересующиеся современной им поэзией не идут дальше творчества стихоплётов и поэтов средней руки. Там, конечно, «есть чем поживиться», много вложено душевных сил, много экспрессии, много желания что-то сказать в рифму... Но там нет главного — чары, волшебства, магии звукосмысла, там нет дух захватывающих впечатлений, веком умещённых в мгновение, в слово, в строку; там не чувствуется работы над Словом, огранки слова, там есть стихи, но в стихах нет поэзии!
Там есть высокое, но нет «высоты пропасти» или «высоты падения».

Кроме того, люди, современники, которые любят поэзию кого-то из уже погубленных другими современниками поэтов-классиков, зачастую, не знают главных достоинств и достижений любимых поэтов.

Что означает «разбираться в поэзии»?

Это значит иметь критерии оценки и расставлять приоритеты внимания.

На мой взгляд, не стоит исключать из поля зрения поэтов средней руки или поэтов одного времени — важно знакомится с их творчеством, находить наиболее интересное, отдавать должное их способностям, самоотдачи, но воспринимать их можно и нужно, как говорится, в фоновом режиме, отдавая сердце и время — талантам, поэтам «первой величины», поэтам, пишущим дух захватывающую, богатейшую в языке и инструментарии поэзию, перекинутую мостом из прошлого в будущее. Поэзия слов и поэзия жизни — сестры, идут рука об руку, не существуют в душе человека одна без другой. Поэтому, если кто-то хочет овладеть таинственным очарованием поэзии слов, без поэзии жизни не обойтись.

Что такое «поэзия жизни»?

Утончённый взгляд на вещи, способность к заворожённости — пребывание в заворожённом состоянии, или попадание под магическое обаяние — места, действия, чувства, вещи, явления, воспоминания, прозрения, то есть, таких моментов жизни, в которых как будто исчезает привычное сознанию чувство времени и пространства и громадно расширяются границы или очертания собственного «я». Поэтическая зоркость, пристальность взгляда, восприимчивость к мельчайшим деталям, метаморфозам, передача собственного взгляда — миру, и взгляд на жизнь глазами жизни, со стороны самой жизни. Главная беда современных авторов, по недоразумению и в угоду вкусам большинства, оказавшихся на медийном слуху и на пьедестале почёта «русскоязычной словесности» :

Необузданные дисциплиной строчки , не отягощённые даром слова потоки сознания — словесная диарея, в которой бедность словаря вуалируется селевым потоком повседневного слэнга, в которой нагромождения слов отбрасывают «тени на плетени», и «в огороде появляется бузина, поскольку в Киеве дядька»; такой «русский язык для иностранцев», такой «кефир под кайфом», в котором строчки переполнены словесными выкрутасами, эпатированием публики анатомическими подробностями антропологических будней своих авторов.

Абсолютная госпожа современной интерпретации поэзии — рифмованная проза :

прозаические мысли и чувства, положенные на рифмованную основу, наскальный язык начала времён или подвыпивший развязанный язык помады на туалетных зеркалах пополам с захлебнувшейся струёй энергетика из алюминиевой банки — мощная немощь прописных истин или глубокомысленная белиберда, или злободневность с накрашенными далеко вперёд и вверх ресницами — обрели-таки своих бойких, шустрых, словоохотливых носителей, кои накрепко, на года прилипли к всероссийским микрофонам, изрыгнулись на головы сотен тысяч неимущих в поэзии молодых душ, вывалились на плоскости нравственно износившихся мозгов мешаниной словесного фастфуда. Диарея воспалённого мозга современной «а ля-поэзии», лихо гаркнутая или хило промямленная в столбик, подменила собой поэзию, просто и буднично оказался перечёркнутым — весь предшествующий путь, весь предшествующий опыт и подвиг серебряной плеяды поэтов.

Такое впечатление, что у современных авторов, добившихся определённой известности в литературных и окололитературных кругах, насобиравших лайков, почестей и наград, напрочь отсутствует поэтическая связь с поэзией прошлого, не чувствуется никого постижения высот и падений, за которые жизнями и исковерканными судьбами своих лучших поэтов заплатила русская поэзия. Все эти девочки и мальчики среднего возраста и дарования как будто ухмылка ухабистой эпохи над растерявшей саму себя Россией, закономерный фарс, ярмарка абсурда! «Грабь награбленное!» сменилось «Пиши что в голову придёт!». Возникла радикальная «новизна без поэзии». Новоявленные поэты и поэтки — нагородили такой словесный огород, что вместо поэзии взошли ростки диких чертополошных культур, совершенно устойчивых к веяниям мировой и русской культуры. Острыми каблуками и тупыми заточками слов молодое пополнение всенародной говорильни ловко и быстро выпотрошило : стиль, всю русскую поэтическую речь и традицию, лихо шибанув читателей и слушателей «одеколонным запахом новизны», примерно также, как в своё время большевики выпотрошили штыками прежнюю Россию, на десятилетия пропитав её затхлостью скученных потоков, марширующих по костям и погостам собственного будущего.

Есть ли в «хрущёвке» архитектура?

-Да, есть, это «архитектура хрущёвки», когда без изысков, но жить можно!
Есть ли в нашей современности поэзия?
-Да. Есть, это «поэзия хрущёвки», в которой, хотя и без изысков, но жить можно!
-А нужно ли?
-А это уже другой вопрос, есть, в конце концов, «программа реновации», когда из «коробок вдоль» переселяют в «коробки ввысь», там больше квадратных метров, это не Шехтель, но жить можно!
-Значит, теперь настала эпоха «поэзии ввысь»?
-Не совсем «ввысь», скорее, «вверх», у поэзии нынче новое жильё : нищими руками строено, заёмными деньгами плачено, втридорога продано, туалетной плиткой облицовано, монолитобетон называется!
- Жильё новое, а житья нет...

© Copyright: Вадим Шарыгин, 2018
Свидетельство о публикации №118100508807

Как читать поэзию?

В отличие от массы хороших и плохих стишков, которые заполонили социальные сети с литературным прикидом, произведения искусства поэзии представляют собою совершенно особую акваторию волн вечности, иначе говоря, чрезвычайно подвижную, гибкую, фонтанирующую вглубь смыслами и оттенками смыслов, как минимум, четырёхмерную область мироздания, в которой нет привычного людям пространства и времени - есть анфилада метаморфоз, есть яство языка, который является главным содержанием, превращающим процесс чтения в процесс перехода от действительности газет к достоверности мифа или правдивого вымысла, превращающим чтение в сотворчество, в процесс освоения обычным или прикладным для жизни плоти сознанием - области "возможной невозможности". На место простецких рецепторов улитки, типа : "зацепило", "нравится", "не нравится" и т.п. плоских поползновений восприятия по поверхности мозга могут прийти - заворожённость, зачарованность, потеря себя, обретающая всеобъемлющий облик реального мира.

Чтобы поэзия начала раскрывать тайны своего очарования, необходимо, как минимум, не гнаться за построчным содержанием, не стремиться усвоить содержание, скорее, стараться освоиться с новым местоположением привычного "я" : вместо привычного "я", стоящего как бы отдельно от происходящего текста, должно возникнуть новое высшее "я", обладающее самоичезновением, растворением в тексте, слиянием с ним, "я", находящееся в дороге поиска, вместо "я", лежащего на дивание знайства враз и навсегда"я", по достоинству оценивающее недосказанность, неопределённость определённости; становящееся всем что есть, самим текстом, создателем дополнительной реальности, которую текст поэзии в себе скрывает, надо уметь воспринимать написанное в категориях поверх голов соединяющих, казалось бы разрозненные, разделённые пространством и временем вещи, явления, предметы, в единую живую сущность.

Надо провозглашать текст поэзии, читать голосом, в голос узнавать смыслы её, а не только и не столько глазами водить по строчкам, нужно многократное возвращение к тексту, проговаривание, заговаривание текстом, надо породниться с текстом настолько, чтобы позволить поэзии пробиться сквозь стены восприятия от сохи с его "вынь да положь простоту, хуже воровства", тогда только, может быть, на земле появится ещё один ЧИТАТЕЛЬ, ещё один гражданин поэзии, замещающий собою соглядатая искусства, туриста по пролитой крови, человека досуга со стишками или человека размером со стишок, с душком, с душем слов вместо Слова души!

Я читаю стихи

Я читаю стихи. Нет, не в качестве смены занятий.
И усталость от быта, от пустоши мнений, от зла –
Не причина для чтения... «Мы», о котором Замятин
Рассказал мне в романе когда-то, я в дом принесла,

Вместе с ворохом листьев осенних, осталось лишь словом.
А теперь есть у каждого «я» – фотографии с «мы»,
На которых застыли мгновенья... И жизнь в мире новом
Сподвигает продлить глаз закрытых открытые сны.

Я читаю стихи. Только те, что писали поэты.
Холодеют надежды, как ночи в конце ноября.
Но идущие песни слышны, будто только что спеты,
И потрачена бронза на памятник в створе не зря!

В створе осени павшей к ногам – Окуджава, Есенин,
Маяковский, Цветаева, Бродский – стоят на посту.
Мандельштам, не имеющий улицы, пишет осенний
С завываньем романс, отстраняясь вплотную к кресту.

Я читаю тебя – моя осень, мой город и голод
Нарастает во мне, день за днём убывает в полку...
Миллионные «я» не слагаются в «мы», очень долог
Ход ладони, дождинки с лица кое-как совлеку...

15.11.23

© Copyright: Вадим Шарыгин, 2023
Свидетельство о публикации №123111600454

путь поэта

"Со скучными поэтами - то же, что и
со скучными людьми: надоедает не однообразие, а тождественность ничтожного, хотя бы и весьма разнообразного"
Марина Цветаева

«Один против всех и без всех. Враг поэта называется — все. У него нет лица».
Марина Цветаева

«Быть может, самое утешительное во всём положении русской поэзии – это глубокое и чистое неведение, незнание народа о своей поэзии.".
Осип Мандельштам

Ремарка

В поэзии идёт нескончаемая борьба между дисциплиной замысла, темой, высказываемой мыслью и беспорядочным, бурным рождением всё новых образов, всё новых и по-новому звучащих слов; между лирическим порывом и зоркостью ко всему внешнему и чужому. Как непросто найти слова, которые являли бы смыслы осязаемые, вещные, но говорили всё же о чём-то происходящем во внутреннем мире поэта. Поэзия неотделима от языка, живёт не иначе, как с ним и в нём, воплощена в слове без остатка. Да, словесная ткань стиха и есть поэзия. Но всё-таки не всё равно — прислушиваться к словам, и к их звуку, к звуку их сочетаний, или же, вслушиваясь в живую речь, сквозь слова услышать сказанное ими слово!

Судьба
большого поэта -
это участь его творчества.

"Чем лучше пишешь или так : если пишешь поэзию, а не просто хорошие и плохие стишки, то, значит, априори находишься - на полвека впереди современников по значимости написанного и на полвека позади современников по количеству читателей, способных не над могилой, а вживую, в глаза оценить написанное..."
Вадим Шарыгин

Я ВОЗНОШУ НА УРОВЕНЬ ЛИЦА

Я возношу на уровень лица :
Зовущий ввысь, латунный блеск горниста!
В горниле войн погиб покой тенистый
И тени срублены, как деревца!

Я возношу на уровень небес :
Земного неба полинявший купол.
Прижата к сердцу праздность детских кукол —
Где напролом живут, где кровь вразвес!

Я возношу на уровень добра :
Последнего идущего без дела!
Ночь лунная слезами оскудела
В разгаре россыпей из серебра.

Я возношу на уровень лица :
Лампадный свет ночующего неба.
Спокойным голосом сказать вам мне бы
О том, как в память канули сердца...

Семь ключевых ценностей или признаков произведения поэзии:

1. Не принадлежит прозе, не переводится в разряд прозы, не вариация прозы

2. Смысл поэзии звучит, то есть поэзия представлена звукосмыслами

3. Реализует в звукосмыслах целостное миропонимание поэта, не частный случай

4. Выражает, воплощает смысл, вместо желания или намерения его выразить

5. Развивает воображение образностью, а не коверкает его фигуральностью речи

6. Обладает оригинальностью в замысле и исполнении, вместо штампов и клише

7. Даёт достоверность, вместо действительности, правдоподобие, вместо правды

Мои стихи в открытом доступе:

Мандельштаму
За моею спиною
Уходящее лето, постой!
Цикл Наш сад
Жизнь поэта
Поэма поэта
Цикл Этот день
Цветаева, Мандельштам,Пастернак
Скорее бы!
Уснувший в снах
Маяковский.Застреленное сердце
Смейся над плачем!
Три сестры
Рембрандт.Пролог эпилога
Тишина
Обильное стихотворение
Поэма Англетер
Я покинул свою достоверность
Белизна. Во тьме шагов.
Цикл Нестерпимость
Цикл Сновиденность
Здесь каждый звук и каждый взмах
Дикое мясо
Три стихотворения о главном
Цикл Русский исход
Столетие одиночества
Многословие

Непоправимо падает дождь

Позывной. Песня

Огромное мгновение

Неприкаянный

Памятник на площади Гагарина

Обращение в Мандельштама

Поэма писем

Белый лист

Окно, светившее дотла...

Bauhaus

Актриса

Цикл Тайна

В голос, о поэзии!

Входящему в безбрежность

Варсонофьевский, 7

Сердце в снегу

Чёрные пешки

Цикл Сон наяву

Заснеженная Россия

Улица в никуда

Цикл Наследник

Германская рапсодия

Феличита

Сомкнулись сумерки

В соснах

Черновики

Отголоски

Вздымая парус

Снег да вьюга и некуда деться!

Эмигранты

Восьмистрочия

Море неба

Обжигающие тайны. Отрывки из цикла

Стихи о неизвестности

Поэма о слове

Антонов огонь. Поэма

Авангард уходящих

Hakuna matata

Обращение к Бродскому

Канат над бездной

"Доживём до понедельника". Цикл

Цикл "Осень жизни"

Поэзия гибели

Гражданину поэзии

Введение в Мандельштама

Осенний мотив. Мастер-класс

Встреча с расставанием

Взгляды из окон

Мастер класс на стихи победителей конкурса Декабрь

Исполненье рассвета

Перевод с небесного на русский

Цикл "Февраль"

Цикл "Облики голоса"

Сон

Цикл "Исполнение слова"
Мастер-класс на стихи конкурса "Весна"

Цикл "Соловей"

Белле Ахмадулиной

Владимиру Высоцкому

Цикл "Поэзия на все времена"

Прогулка по апрелю

Дожить бы до рассвета

Пошли и не вернулись

Глушь

Ипатьевский синдром

Дачный цикл. Июль 2024

Последняя комната

Мятеж

Двадцать пятое октября

Цикл "Современник"

Милостыня милосердия

Бездна

Винсент. Мёртвый сезон.

Восхождение по мукам

Чёрное старчество

Рождённые человеком
Цена моих стихотворений
Обугленный край

В огне брода нет

Что-то происходит

Восемнадцать плюс. Песня

В обнимку с эпохой

Вышедший к дому. Песня

Лежбище

Ау, люди!

Необозримые слова, седые

Родина. Родинка. Роща родная..

Заворожённость. Наваждение. Замирание сердца. Очарованность мгновением вечности... Кто-то идёт с ними по жизни рука об руку. А кто-то понятия о них не имеет, и вполне себе комфортно существует. От того как мы воспринимаем мир зависит состояние мира. Мы создаём реальность, а не просто участвуем в ней. Мы только тогда создаём реальность, когда дерзаем заглядеться в действительность так глубоко, чтобы появилась достоверность или когда научаемся полностью растворяться в наблюдаемом, когда способны отсутствовать, присутствуя, когда начинаем сотворять мир, а не просто присутствовать в нём...
Все фильмы из серии "Поэтическое восприятие" (1 -5) смотрите на моёмвидео канале в RUTUBE

лИТЕраТурНая деятельность или бои местного значения:

"Поэзия или стишок? Оценка произведений" Моя тема на форуме сайта "Изба-Читальня"
"Таланты и поклонники" Моя тема на форуме сайта "Улица неспящих фонарей"
"Скука. Отбываловка. Профанация" Моя тема на форуме сайта "Литпоэтон"
"Если бы редактором был я" Моя тема на сайте "Изба-Читальня"

Подборка стихов в журнале
"Мужской штрих"

Фраза недели на все времена:

«Чем больше цель движения удалена, тем искусство вероятней.. ибо что же может быть удалено от ежедневной реальности более, чем великий поэт или великая поэзия»
(Иосиф Бродский)

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Поэт в России больше, чем поэт!

Моя благодарность на всю жизнь!

На всю жизнь сохраню в сердце замечательного человека, уникального педагога и знатока русской словесности, мою учительницу Литературы в старших классах 348 школы Москвы, Ирину Анатольевну Осокину, которая стала для меня, во истину, путеводной звёздочкой, передала мне свою страсть, свою любовь и преданность русской литературе, оставила в моей душе, в памяти моей неизгладимый след. Я благодарен Богу, провидению за встречу с одним из последних представителей прежней русской интеллигенции, из плеяды страстотерпцев слова и духа. Она же учила писателя Юрия Полякова, только на девять лет раньше меня, в этой же московской школе, он тепло отзывается, вспоминает её в своей автобиографической книге. Она была одиноким человеком, но мир литературы, страна всемирных книг, образов и героев с торицей компенсировала ей, нахлынувшее, по обстоятельствам и по судьбе, почти пожизненное одиночество. Низкий поклон высоте Вашего духа, Ирина Анатольевна! Храню в сердце образ и облик замечательного человека, уникального педагога и знатока русской словесности, мою учительницу Литературы в старших классах.

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Мысли поэтов прошлого:

Поэзия жизни. Эссе

Не обрести чутьё на поэзию слов, не приблизиться даже к таинственному очарованию поэзии слов без обладания поэзией жизни, то есть без способности видеть воплощение поэзии в самых разных аспектах бытия. Поэзия жизни - родом из детства, шлифуется годами, подарена богами избранным участникам человеческой жизни, тем, которые без стишков, тем, в которых угадывается потенциал настоящего читателя, увлечённого мечтателя, романтика, искателя.
Поэзия жизни - выше простого умиления перед природой, погодой. Поэзия жизни - дальше так называемой душевности проистекает, требует утончённости восприятия и воображения богатого нюансами. Поэзия жизни - предметна и вещественна в носителях, но надмирна в основе своей.

Поэзия жизни — выше содержания жизни, или можно сказать так: это содержание, но содержание условности общепринятого понимания жизни, содержание её эфемерности, её изменчивости и зыбкости — это своеобразный мост или канат над пропастью разбившихся судеб — осуществляемая попытка перехода в иное состояние жизни, шагание в мир, где не властвуют телесные души, где добро не сопровождается злом, а счастье не является счастьем на чужом горе, где счастливые матери не боятся за своих несчастных детей, где не надо «верить в лучшее», уже хотя бы потому, что «худшее» не предполагается и не реализуется.

https://www.chitalnya.ru/work/3599385/

https://litpoeton.ru/поэзия-жизни/

Текст

Текст

Текст

Спасибо за заявку!

Заявка отправлена. Мы свяжемся с вами в ближайшее время.

ОБЗОР ПОЭЗИИ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЖУРНАЛОВ

Обзор поэзии литературных журналов

Вадим Шарыгин

Приветствую всех, последних оставшихся у России, граждан поэзии!

Именно вашему вниманию предлагаю краткий обзор состояния дел разделов поэзии в так называемых толстых журналах, некогда знаменитых своим высоким отношением к литературе и качественным уровнем публикаций и редакторов, как минимум с чутьём на талантливую или единственную в мире поэзию.

Данный обзор, безусловно, не претендует на истину в последней инстанции, это частное мнение, мнение одинокого до боли в сердце поэта-самозванца, посмевшего заявлять о своём творчестве как об одном из лучших в современной России и уже за одно за это находящегося под боем, в забвении, на прицеле у каждой посредственности – от «стишочника до мешочника», от «редактора до редуктора»))

О том насколько прав оказался Есенин с его строкой «что-то всеми навек утрачено», или о том, насколько сильно и фатально в нашей безлюдной в поэтическом отношении современности всё изменилось в сторону пригорка вместо вершины, а именно: само понятие «поэт», «поэзия», само представление о поэтичности, представление о сути и о сущности поэзии – каждый из современников этого обзора должен будет решить для себя самостоятельно. Мой обзор – попытка найти чёрную кошку в тёмной комнате, в то время, когда её там нет, мой обзор можно представить и в виде крыльев мельницы, подхватившей наивного и отставшего от жизни рыцаря Печального облика или в качестве капли в море необъявленного, но уже ощутимого повсеместно читательского разочарования в современной жизни как таковой. Этот обзор лишь взмах руки вослед погибающей под тоннами публикуемых стишков памяти о высотах и вершинах русской поэзии. Данный материал – охватывает наугад выбранные мною номера журналов, в которых так же навскидку выбраны стихи авторов из разделов поэзии. В обзоре участвуют литературные журналы: «Москва», «Новый мир», «Звезда», «Знамя», «Нева», «Сибирские огни», «Урал».

Подробнее:

https://litpoeton.ru/обзор-поэзии-литературных-журналов/

https://stihi.ru/2023/10/14/7713

https://www.chitalnya.ru/work/3643898/

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Спасибо за заявку!

Заявка отправлена. Мы свяжемся с вами в ближайшее время.

На заметку всем пишущим стихи

Всем пишущим стихи следует помнить, что высота русской поэзии уже задана, уже оплачена кровью и все, и всё, что меньше этой высоты – есть не восхождение к вершине, а лишь ослиный труд переноски в гору чужой поклажи; есть не просто бесполезный хлам, но хлам в количестве своём способный поглотить и извратить само представление о поэзии и поэте; есть непоправимый вред для души человеческой и дела поэзии, поскольку, вольно или невольно, сводит подвиг, сводит достигнутую высоту на положение доступного всем пригорка, сводит поэзию на уровень хобби, приятной безделицы. Стишки, особенно хорошие стишки, это дешёвая поэтичность, дурная компания и дорогостоящая иллюзия причастности к великому, они однозначно снижают нравственный уровень обладателя, губят смысл поэзии, память о ней и самих производителей. Годы жизни пролетят, сойдут на нет словесные перепалки, канет в небытие культурное одобрение и культурное равнодушие друг к другу, и каждому, кто вовремя не остановил в себе раж писательства или графоманство, "светит тьма" итога творческой жизни: оказался или оказалась: ни читателем, ни писателем, ни богу свечка, ни чёрту кочерга, не хуже лучших из худших, средней температурой по больнице, хорошим, которое враг лучшего или просто костью в песенном горле поэзии.

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Спасибо за заявку!

Заявка отправлена. Мы свяжемся с вами в ближайшее время.

Диалог поэтов. 2013 год.

Светлая память Чёрному Георгу!

Уже почти два с половиной года, как поэт Чёрный Георг покинул мир человеческий...

Но поэт, особенно поэт значительный, большой поэт, и прижизненно лишь отчасти присутствует в "мире человеческом", иначе говоря, поэт присутствует в мире людей так, как присутствует ветер, всеми странствиями напоённый, в кронах и травах обозначенный, смерчи и волны вздымающий, но не видимый как таковой, не принадлежащий предметам и явлениям земного мира, не принадлежащий всем вещам, которые в большей или меньшей степени сопутствуют ему и символизируют или как бы легализуют "присутствие его отсутствия".

Привожу наш с ним письменный диалог 2013 года:

Большой разговор о большой поэзии

Этот разговор начался с моей рецензии на «Двухнедельное ревью 87. Обозреватель Чёрный Георг» http://www.stihi.ru/2013/06/27/4768, в котором Чёрный Георг объявил о своём намерении покинуть Стихиру. Я попытался отговорить Георга от ухода. Он постарался обосновать причины, побудившие его к такому решению. Разговор вышел за рамки частного случая, охватил ситуацию, сложившуюся в современной поэзии, в целом.
Возможно, мысли и размышления этого диалога — актуальны для многих поэтов и будут интересны широкому кругу пишущих стихи, смогут помочь разобраться в причинах неизбывного прижизненного забвения и одиночества всего лучшего, что появляется в поэзии.

Вадим Шарыгин:

Здравствуйте, Георг!

Иногда я осознаю, как мне кажется, ВСЮ сложность ситуации, а именно: вопрос (для Поэта) не в том, чтобы «уйти со Стихиры или остаться» и не в том как «уйти позже или уйти прямо сейчас?» , и даже не в том «куда же уйти, когда уйти некуда?», вопрос в том, как, непременно оставаясь на Стихире, непременно доводя до сведения авторов стишков все (зачастую, фатальные) недостатки и пагубность их творений, не ожесточиться сердцем на читателей понаслышке, на гонителей, на стишочников, на равнодушных и сохранить бодрость духа и достоинство?

Напомню басню Михаила Пришвина «Альпинист и осёл»:

«Альпинист поднимается в гору, и с каждым шагом вперёд под ним раскрывается новая картина, каждое усилие вперёд тут же и вознаграждается. И рядом же по другой тропе поднимается осёл, навьюченный палаткой со съестными припасами альпиниста. Альпинист учится у осла, как надо ступать, как экономить свои силы. И это именно осёл освободил его, осёл несёт его бремя, а альпинист восхищается видами и создаёт поэтические образы гор. Конечно, благодаря ослу альпинист может сочинять стихи, но в то же время альпинист знает ещё, что ослу стихов не сочинить, он же сам, если возьмётся за ослиное дело, то, может быть, не так много, как теперь, а что-нибудь и сочинит. И это передаётся ослу, несущему бремя: так-то, конечно, так, благодаря ослиному труду поэт легко и приятно поднимается в гору, но всё-таки есть задняя мысль у осла за ушами, что, сколько ни нагружай на него, осла, тяжестей, хоть до смерти перегрузи, стихов он никогда не напишет.
Эта очень злая мысль у осла за ушами, и не может у него расширится душа навстречу красоте, и никакие стихи, никакие пейзажи не обрадуют его так, чтобы он забыл свою заднюю мысль.
Осёл презрительно называется ослом не за ум: у него довольно ума, вообще — осёл умное животное. Нет, того человека называют ослом, кто несёт своё жизненное бремя не свободно, а имеет за своими ослиными ушами какую-то злую, заднюю мысль с непременной претензией за свой ослиный труд получить признание, как за творчество.
Без ослиного труда не обойтись и Моцарту, но Моцарт прячет свой ослиный труд, как ничтожный, в сравнении с тем благом, которое получено им даром. Возможно, что в этом «даром» скрывается труд миллионов, но не миллионы, а Моцарт остаётся в истории.»

Что касается меня, например:

Именно это осознание абсолютной «ничтожности» своего «ослиного труда», а заодно, своего «поэтского забвения», прижизненной ненужности, невостребованности, недооценки и т. п., в сравнении с божественным даром и возможностью вдохновенного исполнения дара в Слове — придаёт тяжести лёгкость, пополняет нравственные силы, помогает ощутить не «себя (в бесполезных гостях) на Стихире», но «Стихиру (в потенциально-полезных гостях) у себя»!

Счёт (радостей и ценностей в поэзии) идёт не на тысячи, не на сотни — в лучшем случае — на десятки, а то и на единицы! — на единицы читателей с большой буквы, на единицы ценителей (жителей) поэзии. И вся та задача, вся миссия поэта, весь смысл пребывания поэта (поэзии) в массовой среде, в моём понимании, — сводится к простой формуле или принципу пребывания: ругая, «в пух и прах», любить, любя, не заискивать».

Анна Ахматова (1922)

«...А здесь в глухом чаду пожара,
Остаток юности губя,
Мы не единого удара
Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час...
Но в мире нет людей бесслёзней,
Надменнее и проще нас.»

С наисильнейшим пожеланием остаться,
В.Ш.

Чёрный Георг :

Эх, Вадим, всё верно Вы говорите; здесь спорить не с чем, я совершенно с Вашими тезисами согласен. Да, литература никогда не платит тем, кто её всерьёз на себе тащит; она платит другим, - которые делают её своей кормушкой, но которые затем в её анналах не остаются. Так всегда было, и так будет, и тут мы едва ли что-нибудь изменим, - кроме, пожалуй, единственного: предпринятия попыток культивирования читателя, - того самого взыскательного читателя, до нужд которого сегодняшним зомбирующим издательствам нет дела.

Но сейчас мы говорим о положении дел на Стихире, и я поясню вкратце, как мне всё сегодня происходящее видится: раньше Стихира была сайтом с открытой публикацией, где практически не существовало редакторского вмешательства в то, что происходило. А происходило следующее: все авторы находились в одинаково-непривилегированном положении - за исключением тех, кто либо бегал, как ошпаренный, и заводил друзей с целью накрутки рейтинговых индексов, либо присоединялся к каким-то мейнстримным тусовкам, сообща пытавшимся пропихивать своих членов на главную, либо платил деньги за авторские анонсы. Но таких было мало. Были ещё и модераторы, получавшие вознаграждение баллами, и у них скапливались большие суммы этих баллов, которые они могли расходовать - по своему усмотрению - на анонсирование собственных текстов, или текстов своих друзей.

Такая система, разумеется, не была удовлетворительной ни в каком смысле, поскольку подавляющее большинство произведений, экспонировавшихся на главной странице сайта, были ниже всякой критики. НО! Но эта система оставляла возможность сильным авторам - хотя бы эпизодически - появляться на главной. А ведь смысл нашего здесь пребывания, по большому счёту, сводится к двум вещам: 1) к общению с интересными авторами, и 2) к поиску новых читателей, - ведь всё, что мы пишем, должно быть кому-то необходимо, и это наша задача - находить тех, кто попадает в эту категорию.

Так вот, сейчас ситуация в корне изменилась: у сильных авторов больше нет возможности, пусть даже на общих основаниях, экспонироваться на главной странице в надежде приобрести новых читателей, поскольку длина ленты анонсов катастрофически сократилась - и они слетают менее чем за день. С другой стороны, появились редакторские анонсы, которые висят на главной значительно дольше, - порядка трёх дней, а главное - ничего не стоят анонсируемым авторам, да ещё и могут повторяться много раз. Получается, что теперь только у тех авторов, кто находится в милости у редакторской верхушки, остались шансы - быть замеченными посетителями сайта; у всех остальных - этот шанс уменьшился до исчезающе-малой величины.

В таких условиях, у всякого автора остаётся выбор: либо искать милостей редакторов и пытаться - лестью или иными путями - заслужить их расположение и стать одним из фаворитов (что унизительно и комично), либо уходить в поисках новых пастбищ, ещё не захваченных редакторскими группировками. Я выбрал второе. Не потому, что я настолько прост, что вообще не умею ни к кому подлаживаться, и не из ханжеского чистоплюйства. Просто я вижу, что сайт становится сегодня таким же редакторским отстойником, как Литсовет, как Термитник, как Поэзия.ру, как многие другие сайты самиздата, на которых - если ты не входишь в число редакторских лакеев - тебе просто нечего делать, и ты не попадёшь ни в какие рассылки и ни в какие анонсы, абсолютно вне зависимости от качества твоих текстов.

Администрации Стихиры всегда было наплевать на сильных авторов, но раньше она плевала на всех в равной степени. А теперь появились градации: если ты в числе редакторских лакеев, то у тебя есть возможность эффективно рекламировать свои работы и находить потенциальных читателей, а если тебе претит лакейство, - то к тебе на страницы больше вообще никто не придёт. Что тут ещё можно сказать? Видите ли, Вадим, сейчас на сайте стихийно возникает некий "мейнстрим" - усилиями тех, кто привык вращаться в разного рода поэтических тусовках, и мне этот "мейнстрим" не нравится - ни качеством текстов, ни их идейной направленностью. Но именно он доминирует - благодаря той самой системе редакторского контроля, которая фактически сводится к фейс-контролю, а не к отбору действительно достойных текстов. На сайте начинает прививаться культура статусности, которая измеряется приближённостью или удалённостью от администрации и приближённых к ней лиц.

В такой системе взаимоотношений более нет места для "теневых лидеров", вроде нас с Вами; в ней все места раздаются по знакомству, а не руководствуясь какими-то объективными критериями. Идти ли на поклон к новоиспечённым стихирским олигархам, чтобы тебе на всенародном собрании, после целования августейших рук, торжественно вручили ключи от города? А может, послать их куда подальше, вместе с их руками и ключами?..

Быть может, всё это прозвучало неумеренно высокопарно и патетично, но я именно так воспринимаю то, что происходило и происходит на сайте за последний год или около того. Так вот, стоит ли, будучи поставленными в такие условия, оставаться, Вадим? - Вот в чём вопрос...

Вадим Шарыгин :

Георг, спасибо за обстоятельный ответ!

Не сомневаюсь в том, что Ваше решение покинуть сайт — совершенно вынужденное и совершенно осмысленное.
Позволю себе вернуть Ваше внимание к принципиально важному пункту Вашего ответа, а именно, Вы пишите:

«..смысл нашего здесь пребывания, по большому счёту, сводится к двум вещам: 1) к общению с интересными авторами, и 2) к поиску новых читателей, - ведь всё, что мы пишем, должно быть кому-то необходимо, и это наша задача - находить тех, кто попадает в эту категорию».

Попробую уточнить и конкретизировать смысл собственного пребывания на Стихире (в т.ч. в сложившихся, озвученных Вами условиях). Возможно, что-то из моего «кодекса поэта» поможет Вам в принятии окончательного решения в вопросе ухода со Стихиры.

Итак, смысл моего пребывания здесь:

Во-первых, находиться там, где поэту находиться труднее всего: в гуще мутного (а подчас, муторного!) потока людей, имеющих отдалённое представление о поэзии, имеющих мизерное
желание поэзию узнать: то есть посреди потока людей со стишками, читателей понаслышке, «писателей средней руки». То есть, находится в гуще потока — экспертов по названию и поэзии по намерению!

Отсюда, из «во-первых», вытекает родником моё «во-вторых»:

Во-вторых, находиться в потоке (сплошной и разнообразной профанации) таким образом, чтобы не просто являть собою (словом и делом) ей реальную альтернативу, но возрождать и поддерживать традицию превосходства поэзии над профанацией поэзии и литературной работы. Превосходства :

1) в духе ( а значит: в собственной беззащитности перед любым хамством, грязью, насмешкой, игнорированием, неуважением со стороны кого ни попадя),
2) в Слове (а значит: в создании произведений, опережающих Стихиру - Стихией),
3) в отношении к читателю (а значит: в заботе о качественном внутреннем переходе читающих из категории «читатель понаслышке» с его «нравится-не нравится, и так сойдёт», к уровню «ценитель поэзии» с его умением ориентироваться и осмысленно искать, выбирать лучшее из массы «среднего/посреднего».

Отсюда, из вместе взятых «во-первых» и «во-вторых», вытекает моё «в-третьих»:

В-третьих, находиться в потоке «всенародного творческого досуга», учась у него, надеясь на чудо и веря в невозможное, например :

1. если и нападать, то «со щитом, а не с мечом в руке»!
2. если и ощущать себя в полном, пожизненном забвении, то с «лёгким бременем», альпинистом в гору, а не ослом с поклажей в гору!
3. если и высказывать несогласие, то в лицо, а не за спиной!
4. если и ругать что-то «в целом», то успевать понимать это «что-то» — «в частности», в каждом конкретном случае!

Для «реализации ТАКОГО смысла» пребывания на Стихире мне не надо каких-либо условий «лучше, чем есть». Условия — для каждого поэта, для каждого честного, вдумчивого человека — всегда и везде на земле — «одинаково никакие»!

Главное, чтобы любые «благоприятные условия», если даже они и складываются в какой-то момент времени в какой-то точке жизненного пространства, пришли к тебе самостоятельно. Не ты — к ним, а они к тебе! Только в этом случае, на мой взгляд, благая цель как бы совпадёт с жизнью, а не форсирует или замедлит её. Вот моя мысль.

Поэт, как субъект литературного пространства, никогда не сможет иметь «много» или «достаточно», или «достаточно много» своих читателей. Почему?

Потому что:

1. Нет «читателей вообще», есть временные попутчики, есть полустанки со стоящими вдоль рельсов и мчащимися, почти вплотную к их глазам, вагонам «поэтического поезда», в одном из которых, поэзии больше, в других нет совсем, но поезд (цепочка вагонов) проносится мимо, оглушает грохотом, не даёт возможности ни к кому и ни к чему приглядеться! Нет читателей «вплотную к вагонам», есть «читатели вослед уходящему поезду». И это надо учитывать.

2. Нет «промежуточного звена» в искусстве, в том числе в искусстве поэзии для его носителей — между «никому не нужен» и «классик», между «с миру по нитке» и «голому рубашка»! Потому что «читатели» начинаются, как правило, «после», а не «до» истинных профессиональных мудрых критиков, исследователей творчества. Нужна проторенная тропа. Для тропы нужно время.

3. К поэзии вообще не применимо эти слова «много», «достаточно», «для многих», «для всех и каждого» и т. п. Кроме того, существует, как мне кажется, серьёзная иллюзия, что, мол, чем больше в потенциале, тем больше в итоге. В потенциале узнавания ещё может быть. Узнавать будут — знать нет, помнить — нет! Что толку, например, от потока (одних и тех же, по уровню восприятия ) людей, читателей понаслышке, захаживающих в гости на авторские странички к так называемым «рейтингистам» или завсегдатаям рейтинга бездарностей, что, слава Богу, имеется на Стихире? «А воз и ныне там!». Жизнь и Время — не обмануть, не организовать под себя нельзя, не подвластны!
И в этом — вся надежда, в этом весь оптимизм, вся улыбка искусства над бесчисленными потугами заменить «масло маргарином»!

«Уйду» — это жест: отчаяния, горечи — но всё же, только жест. «Останусь» - также может быть лишь жестом, демонстративностью. Но каждое «уйду» слабее, в моральном смысле, чем «останусь». И об этом стоит задуматься.

С благодарностью за ответ, за внимание, за всё сделанное для поэзии Вами здесь, на Стихире,

С чувством поддержки и заботы,
В.Ш.

Чёрный Георг :

Вадим, Вы всё верно пишете, и несколько лет назад я и сам был полон такого же идеализма. К сегодняшнему дню я, видимо, часть его растерял. Если раньше мне казалось, что нет порядочных и умных редакторов литературных изданий, то сегодня я знаю, что такие встречаются, хотя и редко, - но им приходится вести очень сложные битвы, и эти битвы отнимают у них то время, которое они могли бы (при более благоприятных стечениях обстоятельств) посвятить поиску талантливых авторов, к примеру.

Потому что бездарность и опрощенчество наступают по всем фронтам, и откровенно глумятся над талантом и образованностью - буквально повсеместно. И для того, чтобы сдерживать их натиск хотя бы в рамках одного отдельно взятого издания - небходимо немало сил, а зачастую и мужества. Что поделать, это всё последствия страшной культуры кухарок и кухаркиных детей, пролезших в управленцы, и протащивших вместе с собой и ни с чем не сравнимое пренебрежение ко всему разумному, доброму и вечному.

По поводу Стихиры - я хочу Вам только одно сказать: Стихира сравнительно невелика - если говорить и о количестве случайных посетителей сайта, и о числе её постоянных авторов. Это никакие не десятки, и тем более - не сотни тысяч людей. Это одна-две тысячи более или менее регулярно посещающих сайт графоманов, плюс несколько тысяч случайных посетителей, о которых сложно что-то определённое сказать, либо определиться с тем - насколько часто они посещают сайт, и возвращаются ли на него вообще. Правда заключается в том, что далеко не у всех в России есть возможность - сидеть в интернете и искать в нём интересные литературные находки, - даже если мы говорим о людях к литературе небезразличных.

Ну вот представьте себе, Вадим, что Вы - такой человек, забредший в поисках интересной новой поэзии на Стихиру с подачи какого-то из поисковиков. ЧТО Вы увидите? Каким будет Ваш шанс - наткнуться на что-либо заслуживающее внимания? А если Вы, потыкав туда-сюда в тексты, висящие на главной, не найдёте в течение первых же десяти минут чего-то мало-мальски интересного, то не будет ли Вашим естественным движением - просто закрыть этот сайт в своём браузере, с тем, чтобы никогда больше к нему не возвращаться? И вот так, я уверен, поступили (и продолжают поступать) сотни тысяч посетителей Стихиры каждый год.

Это серьёзная проблема, но мы не можем вынести её на рассмотрение администрации сайта, поскольку администрация уже всё для себя и так решила, введя (как ей кажется) демократический подход к контролю за главной. Но когда и где демократия (власть народа, ориентированная на вкусы большинства) в искусстве приносила удовлетворительные плоды??

Понимаете, Вадим, нам надо искать пути к читателям, - тем самым искушённым и образованным (хотя в принципе последнее и необязательно) читателям с неиспорченными попсой и мейнстримом вкусами, которым серьёзная поэзия интересна и - не побоюсь этого слова - необходима. А где таких искать на Стихире, переполненной писучими графоманами, в то время, как количество чего-то стоящих авторов измеряется всего несколькими сотнями, и то в лучшем случае? Так эти авторы и так все друг друга знают, за редким исключением. А кого ещё можно здесь найти, особенно если Ваши тексты не будут регулярно появляться на главной? Не в декларативном смысле, а в конкретном: КОГО?

Нет, Вадим, я полагаю, что надо придумывать какие-то альтернативные пути, ибо стены, возводимые ремесленниками от искусства, проще обходить, нежели прошибать их собственной головой. Я вот своей бился в стихирские стены 8 (!) лет без перерыва. Добился ли я чего-то? - Лишь того, что, похоже, они стали ещё выше.

Вадим Шарыгин :

Георг!

По сути, наш с вами разговор естественным образом вышел за рамки частного случая-обсуждения вопроса: «покинуть Вам лично Стихиру или остаться?», и расширился до осмысления границ нравственного коридора пути поэта — пределов обязательного для поэта и дозволенного ему, на всём протяжении его жизненного пути, и с учётом драматических изменений в современном мире, в том числе в поэзии, а также «позитивных ухудшений» в самой что ни на есть частности — в просторной общественной прихожей коммуналки всенародного культурного досуга, широко именуемой в узких кругах «стихирой».

Именно этот «аспект расширения темы разговора», плюс искреннее желание поддержать Вас и помочь, подвигнули меня сейчас продолжить общение, пусть даже, рискуя отяготить Ваше из без того не весёлое состояние души дополнительными поводами для грусти и печали.
В с е с т о р о н н е е рассмотрение положения дел — единственный шанс заменить «правду» — «истиной», то бишь подняться над Стихирой, как минимум на высоту птичьего полёта!

Тезисно прокомментирую ключевые мысли-причины, побуждающие Вас покинуть Стихиру. Уверен, что всё полезное из того что возможно, найдётся в моих тезисах, всё, что Вы сочтёте нужным учесть сейчас (на момент ухода) и в дальнейшем, Вы самостоятельно развернёте в более глубокие раздумья:

I. «.. бездарность и опрощенчество наступают по всем фронтам, и откровенно глумятся над талантом и образованностью - буквально повсеместно».

1. «Бездарность и опрощенчество», как часть свойств Обыкновенного человека — «наступают по всем фронтам» — во все времена и эпохи, «буквально повсеместно» и «повсестранно». Наступают. Доминируют. Властвуют над себе подобными. Наступают по всем фронтам! Но цепочка траншей и окопчиков с горсточкой людей с совестью, с чутьём на поэзию, с традицией понимания и уважения подвига, совершаемого искусством — ЕЩЁ держится, ВСЕГДА держится, НА ФРОНТЕ (а не в тылу) держится! По всем фронтам отбивает атаку за атакой, буквально, истекая кровью, без смены и поддержки — не отходит с позиций! Где стоит — там и гибнет: спокойно, с ветерком, с улыбкой, с достоинством, с превосходством над превосходящими.

2. «Бездарность» читательская. «Бездарность» писательская. Что страшнее? Что опаснее для искусства поэзии? Вторая — заваливает хламом, личным мусором, зачастую, просто бездумно, никому не желая зла, частенько, просто из желания как-то «приобщиться к прекрасному», излить душу в рифме, опробовать свои силы в писательском деле. Первая — НЕ ВОСПРИИМЧИВА к поэзии ПРИ ЛЮБЫХ УСЛОВИЯХ (NB!) — как при самых благоприятных условиях «доставки» поэзии в массы, так и при условиях не благоприятных — отягощённых низким моральным и культурным уровнем редакторов, экспертов, критиков, издателей, журналистов, предпринимателей — всего состава участников литературной среды, формирующей и активно влияющей на читательские предпочтения и вкусы.

3. Где быть поэту — на фронте или в тылу «буквально повсеместной» неравной, гибельной борьбы? — каждый решает самостоятельно. Главное здесь — видеть линию фронта, и не принять, случайно или как бы случайно: блиндажи и санчасть не в далеке от траншей и окопов — за «передовую», а бегство с фронта не выдать за передислокацию или смену позиций!

4. Спастись гибелью на передовой, прикрыв собою последнего друга, товарища по окопу или сдохнуть от тифа в уютном лазарете среди понимающих врачей, сестёр милосердия и обрубков рук и ног искалеченных? — каждый решает сам. Как бы не решил — сырая земля безвременная и совершенно одна и та же — гарантирована, разница будет видна в «личном деле», в «обустройстве» могилки, а то и в надписи на надгробии.

II. «..нам надо искать пути к читателям..искушённым и образованным ..которым серьёзная поэзия
интересна..необходима.»

1. «Искушённые и образованные» - на то и искушены' опытом, на то и образованы жизнью, чтобы уметь искать «нас», поэтов, - самостоятельно! Иначе, грош цена их искусам и знаниям! В данном случае, не гора к Магомету — Магомет к горе.

2. «Серьёзная поэзия». «Не серьёзная поэзия». Наверное, такое деление не вполне корректно. Наверное, имеется в виду «серьёзное отношение к поэзии», такое, когда стихи воспринимают не столько как аромат цветов, духов, сколько, как ЖИЗНЬ отданную кем-то — за других — всю без остатка.

3. Искать путь к читателям. Поэзия — удел Бога. Пути господни неисповедимы. Путь — это не всегда дорога, это, больше, взгляд — за горизонт! - текущих событий, сегодняшних бед и проблем. Путь поэта, на мой взгляд, должен быть — НЕ К ЧИТАТЕЛЯМ — но — ВПЕРЕДИ НИХ! Как в той байке о рыбаках: -Коля, иди жарь рыбу!-Вася, какой-там жарь, мы же ещё не наловили? -Иди жарь, рыба будет!
Кроме того, «нам надо искать пути к читателям» — по направлению к фронту! - а не в сторону тыловых укреплений! - на фронте всё меньше бойцов, там конечно мало «искушённых читателей», но много читателей «потенциальных», брошенных — властью и культурой — на произвол судьбы, на откуп профанации.

III. «..стены, возводимые ремесленниками от искусства, проще обходить, нежели прошибать их собственной головой.»

1. Кто из поэтов прошлого, на которых ровняемся, кого любим и почитаем всем сердцем — «обходил стены», не рискуя «собственной головой»?! Есенин, Цветаева, Мандельштам, Твардовский, Бродский, Ахматова, Гумилёв, Маяковский? — возможно, Пастернак, на каком-то этапе жизни устроил себе «пути обхода», оТхода (от себя)?

2. Куда будем «обходить»? — там где овации преданных поклонников, где, буквально, толпы ценителей поэзии несут букеты нам после очередных триумфальных выступлений, выходов в свет нашей «серьёзной поэзии»? Есть ли такие — места: страны, города, посёлки, улицы, зальчики, подклети, полуподвалы и подвальчики. Дворы, меж лестничные пролёты? Мне таковые неведомы. И слава богу. Территория поэзии — душа человека длиною в жизнь! А не место расположения — сайтов, радиостанций и тому подобных предметов, услуг.

3. И потом, сколько же времени будем «обходить» стену, а вдруг стена «китайская»?! Улыбаюсь доброй улыбкой!

IV. «Каким будет Ваш шанс наткнуться на что-либо заслуживающее внимания? А если Вы, потыкав туда-сюда в тексты, висящие на главной, не найдёте в течение первых же десяти минут чего-то мало-мальски интересного..»

1. Ценителей поэзии — людей, разбирающихся в поэтических ценностях, людей имеющих чутьё на поэзию, людей, уже осознавших что Искусство есть искусство в исполнении лучших, а не в суррогатах от всех и каждого — таких людей — NB! — в принципе ОЧЕНЬ МАЛО! Их «достаточное» количество для справедливой оценки таланта — собирается очень постепенно, скажем, спустя полвека после того, как обыкновенные хорошие люди погубят (прямо или косвенно) своих талантливых современников.
И ни как иначе! Вот в чём штука, Георг!

По моим оценкам, по моим ощущениям — ценителей поэзии — примерно, сто человек на каждые сто тысяч любителей поэзии. Вот почему, у поэзии, у действительно талантливых поэтов — просто-напросто, нет никаких шансов на широкую прижизненную читательскую аудиторию — вне зависимости от возможностей сайта, вне зависимости от пропускной способности Главной страницы, от скорости движения текста вдоль по ней! .

Итак, ценителей поэзии почти нет на свете, есть любители поэзии, любители «поэтического досуга», есть люди с пониманием поэзии, как средства передачи фактов и небылиц бытовой, обыденной жизни.

2. Если уж что и необходимо талантливым поэтам — так это не «возня на Главной», не то, большее или меньшее число случайных любителей поэзии или любителей поэзии досуга, — но исследования их творчества в целом или отдельных произведений — силами талантливых, вдумчивых, живущих поэзией, критиков, редакторов, журналистов, писателей, имеющих вес и авторитет в литературе, в обществе. Но получить такие развёрнутые рецензии-локомотивы читательского интереса — можно и не покидая сайт, не рассчитывая на главенство Главной страницы.

3. Мысль Пришвина: «Мало того, чтобы поэзия привлекла к тебе сочувствие и нашла тебе друзей. Нужно саму поэзию освободить от службы тебе и создать вещь независимую, чтобы всё вышло, как воздушный шар: ты его наполнил, и он от тебя улетел».

V. «..надо придумывать какие-то альтернативные пути..»

1. Альтернативные? Дополнительные! Можно ведь и так поставить задачу.
2. Таланту невозможно, нельзя - «уставать быть поэтом»! Это не тоже самое, что уставать творить. «Быть поэтом» - работать на потомков. Знать, что на твоих современников - «поработали» лучшие поэты прошлого. За это их современники и свели в могилы безвременно. Мешали спать и наслаждаться доступным!
-Тебе, — восклицает Бог — тебе, талантливый поэт, кроме, в лучшем случае, массового прижизненного забвения, замалчивания, ничего не светит. В тусовки — сам не побежишь, да и не позовут, так как, а вдруг, заявишь о себе через головы «средне-руких», а куда же им со всею своею жизнью тогда деваться, а больше тебе идти некуда. Начнёшь вилять — лишишься дара. Поскольку, само «лавирование» между тем, что подарено свыше, и тем, что хочешь «заработать» на подарке — разбавит «вино дара божьего водой поиска отдачи, благодарности человеческой»!

3. Альтернативы — достойному погибанию — для поэта нет. Вернее есть, но это не альтернатива жизни — альтернатива смерти.
Скажу за себя, Георг, я не вижу для себя больше прав и причин — иметь творческую судьбу лучше, счастливее, удачливее, чем мои братья и сёстры — Есенин, Мандельштам, Цветаева, Ахматова, другие...

Я остаюсь — с ними. В той самой траншее, где только редеет численность. На той самой передовой, на том самом фронте, на котором наступают обыкновенные люди (со стишками и без), в полном окружении, в безнадёжной ситуации. Без «восклицательных знаков». Без ненависти к наступающим и осуждения покидающих траншею. Бой ещё не окончен, как и война, пока жив хотя бы один солдат.

Чёрный Георг :

Вадим, на самом деле - все классики шли на компромиссы, и это было для них нормальным, поскольку именно поэзия (или другие области литература, всё равно) были их "хлебом" - в буквальном смысле. Они им приносили хотя бы средства к существованию, - чего ни о ком из нас не скажешь. Классики находились по отношению к нам в несоизмеримо более выигрышном положении, потому что они вели реальные войны, находясь на переднем крае (пусть и бурном, подчас), но получали снабжение и боеприпасы, а мы занимаемся партизанщиной, - о нас вообще никто "в ставке" не знает, и почти никто нас не поддерживает, а "ставка" продолжает регулярно отправлять эшелоны припасов (уменьшившиеся с советских времен, но всё равно значительные) на "фронт", который давно стал легендой, частью официальной мифологии, уйдя далеко за линию "небесного фронта", - в то время как враг оккупировал всю территорию страны. И вот, находясь в этом положении, когда державы, за которую мы воюем, по сути давно нет, мы тем не менее отказываемся сдаться и признать собственное поражение, отказываемся подписать капитуляцию, - примерно как некогда Варшавский гарнизон, продолжавший воевать ещё много дней после того, как Польша перестала существовать в качестве суверенной страны.

Понимаете, Вадим, сегодня всё измельчало, - не в плане общечеловеческих ценностей; они-то - те же, что и были, - но войны превратились в микровойны, а литераторы отстаивают не некие глобальные общечеловеческие принципы, и даже не национальные принципы, - да какое там! - даже не политические принципы, а собственные шкурнические интересы. И если кто-то из них поднимается хотя бы до уровня борьбы за интересы группировки, - то его уже считают невероятным идеалистом. Мы живём в мире лилипутов, в буквальном смысле. Но для ненаблюдательных это не очевидно, потому что у наших современников их лилипутство спрятано в черепах.

И это не о классиках когда-нибудь должны будут слагать легенды, а о нас, потому что никогда еще времена для писателей не были столь беспросветно мрачными, а литературная деятельность - столь абсурдной, как сегодня. И - нет, меня лично этот факт мало вдохновляет, поскольку даже в приходе этих отдаленных светлых дней можно усомниться, - предположив, что все мы просто уйдем в небытие, и никакие потомки ни об одном из нас, похороненном под мегатоннами интернетного дерьма, никогда не узнают. Поэтому - можете мне поверить: наши судьбы ни в чем не будут лучше и удачливее, чем судьбы Есенина, Мандельштама, Цветаевой, Маяковского, - и тем более Пушкина. Они при жизни получили то - пусть и не сулящее золотых гор - признание, которого мы не получим и после смерти. Но всё же - у них была ИЛЛЮЗИЯ, которой они жили, - иллюзия того, что их труды кому-то нужны (или еще понадобятся), и они в эту иллюзию верили. Да и была ли она только иллюзией? Ведь и при их жизни, и - особенно - после, их читали, им давали возможность выступать перед слушателями; они никогда не были по-настоящему обделены вниманием, - даже если им так порой и представлялось. У нас, сегодняшних, совсем иные - и намного более тяжёлые - проблемы: у нас нет тех, кто "играет ЗА нас"; у нас нет поддержки тыла, у нас нет тех - пусть трижды идеологизированных - функционеров, которые понимали бы важность фактора развития национальной литературы для формирования национальной идеологии.

А по поводу траншей - так ведь и я не бросаю литературу, как не бросают её и некоторые из моих друзей, даже понимая, что это совершенно безнадёжное предприятие. Я лишь закрываю свой стихирский фронт, поскольку вижу, что он себя исчерпал, - и будет разумнее эти резервы использовать в других местах, не столь укреплённых со всех сторон пуленепробиваемыми железобетонными идиотами и опрощенцами. Вы пишете, что талантливым авторам нужны не анонсы на главной странице сайта, а внимание вдумчивых и неглупых критиков, редакторов, журналистов, писателей... Но парадокс заключается в том, что и эти редакторы и критики ТОЖЕ, приходя на Стихиру (случается и такое!), открывают главную, видят то, что на ней висит, - и сразу уходят, отплёвываясь. Мне это достоверно известно, из частных разговоров - и с редакторами, и с критиками. А оставаться на Стихире, но вообще не попадая на главную, - это то же самое, что писать свои стихи к себе в блог; но мы же понимаем, что ЖЖ-вские популяции пишущих стихи блоггеров - это забавное, но в целом - тупиковое явление, не имеющее отношения к серьёзной литературе.

Кстати, поразмышляйте как-нибудь вот о чём, Вадим: все без исключения классики ведь откровенно стремились к известности; не к популярности (хотя и таких было немало), а к известности; они не сидели в блиндажах и окопах, не строчили стихи "в стол", а искали выходов на те самые широкие аудитории, о которых говорю и я. Потому что только востребованность литературного продукта может оправдать (хоть в малой степени) затраты на его создание; и именно поэтому основная болезнь, от которой погибает (в литературном отношении) подавляющее большинство талантливых авторов - это синдром хронической невостребованности.

Вадим Шарыгин :

Стремление к известности...
Особенно, если действительно есть за душой «о чём известить» людей — это дело вполне понятное, объяснимое, не зазорное, не постыдное, не смешиваемое с «популярностью».

При этом, большой поэт, то есть поэт, имеющий в себе творческий потенциал преодолеть современность и современщину, превзойти (в Слове и в духе) даже самых добротных, самых вдумчивых, самых теоретически грамотных и трудолюбивых, небезынтересных в форме и содержании стихов поэтов своего времени — может желать известности, может даже пытаться её получить, но не должен уметь её добиваться!

Радостная каторга творческого вдохновения должна отнимать у большого поэта — все душевные и физические силы! Кипящий котёл вдохновения — вот забота такого поэта — чтобы огонь горел под котлом, чтобы закипало, не сбежав, молоко, чтобы густела, сдобренная нужными ингредиентами, поэтическая каша! А по скольким тарелкам разложат, кто да как понесут, на скольких разделят и когда съедят — вопрос важный, но всегда-всегда вторичный, всегда хуже решаемый, чем первый.

А р о м а т свежесваренной каши! - вот единственная надежда и единственный достоверный помощник большого поэта в деле известности «готового продукта».

Спасибо, Георг, за общение, за состоявшийся, видимо, наш первый и последний на Стихире разговор, не тяжёлый ( в плане понимания друг друга) разговор о тяжёлых вещах!

Я сделал вывод, что только те шаги мне удавались, были на пользу, имели ожидаемый резонанс, хорошее продолжение, которые я предпринимал в своей жизни с душевной оглядкой на тех, кто мне дорог, кто не просто рядом, но УЖЕ, СЕЙЧАС, ВМЕСТЕ со мной. Тогда предпринимаемое — предпринималось и для них, сохраняя, сберегая больше, чем разрушая. Именно при таком подходе «цель» не теряла по дороге «средства» её достижения!

Что ж, нас, поэтов, здесь на Стихире, скоро станет меньше — больше, чем на одного.
Желаю Вам творческого счастья и обретения известности на новом месте!

Не забывайте, заходите на огонёк (наших винтовок!).

С уважением,
В.Ш.

Чёрный Георг:

Вот знаете, Вадим, мы в разговоре затронули одну большую проблему, рецепта решения которой у меня нет, и над которой я, случается, раздумываю. Проблема эта - что-то сродни проблемам спортсменов, только у них есть эффективные решения для неё, уже давно разработанные, а у нас - таких решений нет. Вот представьте, скажем, футбольного игрока, - некоего Марадону, который умеет виртуозно буцать мяч. И он попадается на глаза тренеру любой футбольной команды: тренер сразу берёт его под опеку и организует ему большое будущее. Но дело не в этом, собственно, а в том, что сам Марадона не должен тратить своё время на поиски команды, за которую ему надо будет выступать, не надо подступаться к невероятно сложной проблеме - организации больших футбольных матчей, продажи билетов, распространению объявлений об этих матчах, чтобы они попались на глаза любителям футбола... Он (Марадона) занят лишь одним: он тренируется и повышает своё мастерство в виртуозном буцании мяча - в то время, как тренеры и менеджерский персонал команды занимаются всем остальным.

Примерно то же происходит и в профессиональном боксе: боксёры тренируются, а их менерджеры - занимаются организацией матчей, рекламой, техподдержкой, - ВСЕМ. И тогда можно говорить о достижении каких-то ощутимых результатов. Что же мы имеем в поэзии (или в литературе)? Что те, кто сконцентрированы на достижении высокого качества работ, остаются никому не известными, зато другие, не потратившие ни дня на то, чтобы научиться прилично писать, а заняты лишь тем, чтобы пристроить куда-то свои неказистые продукты доморощенного творчества, становятся известными и приобретают популярность у читателя, - поскольку читатель вообще ни с кем, кроме такого типа авторов, и не знаком. Понимаете? Читателю просто СРАВНИВАТЬ НЕ С ЧЕМ: ведь он не видит творческих плодов тех, кто не научился этиплоды проталкивать на такие места, где эти плоды можно было бы заметить!

Очевидное решение - стараться балансировать творческую активность с активностью по "проталкиванию" своих текстов - думаю, не является ни особенно оригинальным, ни эффективным, - поскольку у "судей", как правило, катастрофически не хватает ума и хорошего вкуса - для того, чтобы из моря подделок выуживать настоящий жемчуг, который время от времени в волне оказывается. Неочевидные решения - искать образованных и высокоинтеллектуальных спонсоров или переходить на языки более цивилизованных стран - были опробованы в разное время многими русскими классиками, с той или иной степенью успеха... Но это сложные и в моральном отношении тяжёлые компромиссы.

И я искренне надеюсь, Вадим, что кому-то из нас посчастливится найти (изобрести) новое альтернативное решение, потому что все вещи, о которых Вы написали выше, - действительно имеют место, но они идут САМИ ПО СЕБЕ, они мало зависят от нас, для этих вещей мы - просто человеческий материал, пусть даже самого высокого качества. Мы - раковины, производящие натуральный жемчуг, - в то время, как магазины полнятся пластмассовыми заменителями и эрзацами. А рядовой покупатель (читатель) всё меньше чувствует разницу, поскольку он с настоящим жемчугом даже понаслышке не знаком, - вращаясь среди витрин с разного класса подделками. Вы вообразите себе, что Марадона вдруг стал никому не нужен, потому что все тренеры известных футбольных клубов договорились набирать себе состав из дворовых команд, одевают этих горе-игроков в клубную форму - и выпускают гонять мяч на престижных матчах. Невозможная ситуация, не правда ли? - Но именно это происходит уже десятки лет на всех поэтических мероприятиях, и никого такое положение дел в литературном мире не удивляет...

Мало того, Вы замечаете, что большинство благоразумных авторов даже заводить разговоры на подобные темы - считает моветоном? Сразу начинаются подозрения: "аа, вы критикуете тех, кто сейчас управляет процессом, - значит, САМИ хотите влезть на вершину и всеми управлять??" Сложно обывателям себе представить, что кого-то могут живо интересовать такого рода вопросы - В ОТВЛЕЧЁННОМ аспекте. Ладно, не буду повторяться... И в любом случае - спасибо Вам за небезразличие.

Вадим Шарыгин:

Марина Цветаева пишет: «Есть у Гёте одно изречение: «Не нужно было бы писать ни единой строки, не рассчитывающей на миллионы читателей». Да, но не нужно торопить этих миллионов, приурочивать их именно к этому десятилетию или веку... Что прекрасного в славе? Слово.»

Прежде, чем подойти к «парадоксу Марадоны» в литературе и в поэзии в частности, нужно чётко градировать творческий потенциал пищущих, например:

Большие поэты:

Талант — дар Слова от Бога в союзе (с каторжным трудом) добытым мастерством и широчайшим жизненным кругозором. Это редчайший творческий потенциал — потенциал большого поэта. Таких, в буквальном смысле, раз, два и обчёлся. Может быть, один на десять тысяч пишущих стихи.
Особенность: не просто не совпадают со своим временем, в смысле опережения или отставания, но находятся вне Времени, вопреки Времени! «поэты полёта», чтобы оценить их надо научиться летать.
Уровень творчества — высокий.
Шанс на признание у современников — низкий, почти нулевой
Одним словом о них: воплощённость

Просто поэты:

Прекрасные творческие способности высказать мысли и чувства в слове, на основе литературного образования, в совокупности с прилежанием, усердием, высокой работоспособностью, собственным стилем, поэтическим почерком и кругом тем.
Особенность: совпадают со своим Временем, идут с ним в ногу. Иносказательно: это «поэты на рельсах»: Гоняют разнообразные по компоновке составов поезда по одним и тем же маршрутам.
Уровень растраченной крови в стихах — средний.
Уровень творчества — средний.
Шанс на признание у современников — средний.
Одним словом о них: Скука

Вроде бы поэты:

Прекрасные творческие способности в различных областях знаний, науки и техники, ремёслах, художествах и т. п., в купе с нравственной небрежностью, неряшливостью в отношении к поэзии.
Воспринимают стихи, как часть своего творческого разнообразия, как безобидный личный эксперимент над собой и читателями.
Уровень творчества — низкий
Шанс на признание у современников — высокий.
Одним словом о них: Безыскусность

Возвращаясь к «парадоксу Марадоны в поэзии».

Футбол — дело в определённом смысле «стадионное»! Поэтому, чем профессиональней игрок, команда, тем больше народу на стадионе, тем больше денег.
Поэзия — дело в определённом смысле «антистадионное»! Поэтому, чем больший встречается профессионал, тем меньше шансов у него собрать «стадион денег», тем меньше в нём необходимость со стороны бизнеса.

«Большие поэты» — не нужны обыкновенным людям — их Слово — умаляет.
«Просто поэты» — нужны время от времени — их слова — умоляют.
«Вроде бы поэты» — нужны чаще всех других — их словечки — умиляют.

Вот и весь сказ. О Марадоне в поэзии.

Чёрный Георг :

Я, Вадим, тоже могу объяснений предложить достаточно - почему эффект Марадоны существует в спорте и во многих видах искусства, но - что характерно! - не в поэзии; но объяснения - это не практические решения, а лишь системы классификаций и обоснований, так или иначе.

Я, кстати, не соглашусь с тем, что сильная поэзия непременно должна оставаться долгое время невостребованной; она, конечно, не футбол, но способна быть вполне коммерчески успешной - при правильной подаче. И я говорю сейчас о подлинной поэзии, а не о рэпперах, использующих музыкальную тягу для разгона заведомо худосочных текстов. Но дело в том, что подачей такой поэзии - в коммерческих её ипостасях - в любом случае должны заниматься не авторы, её пишущие, а определённого рода антрепренёры.

Я хочу Вас оставить, в свою очередь, с цитатой из начала 7 книги Республики Платона, где он говорит следующее (перевожу с английской версии): "Образование, в таком случае, есть искусство совершения такого разворота, знание того, каким путём душа может быть наиболее лёгким и наиболее эффективным образом развёрнута; это не искусство вкладывания способности к зрению в душу; душа обладает такой способностью с самого начала, но она не развёрнута правильным образом или не смотрит туда, куда необходимо. И это именно то, с чем должно иметь дело образование."

Понимаете, Вадим, это НАША МИССИЯ - образовывать своих читателей, а не просто демонстрировать им вещи (скажем, описывая их в своих произведениях), которые они - в силу своего слабого зрения - не могут увидеть. Образовывая их - мы не дарим им зрение, ибо они им и без нас обладают, но пользоваться не умеют; так вот, образовывая их, мы даём им возможность - своим зрением пользоваться. А они, разумеется, как все слепые (и как персонажи той метафорической басни, которую рассматривает Платон), образовываться не хотят... Но не бросать же их слепыми! И вот тут бы нам очень кстати пришёлся какой-то вариант практического решения эффекта Марадоны, - к чему я, собственно, о нём и завёл речь.

Вадим Шарыгин :

Итак, Георг, наш разговор — это совместная попытка хотя бы в первом приближении прояснить ситуацию, сложившуюся в современной поэзии, при которой всё, что есть действительно ценного, лучшего — каким-то удивительным образом и как-то уж очень явно и определённо не востребовано — ни читателями-любителями поэзии, ни читателями со стишками, ни критиками, ни издателями, ни чиновниками от литературы, ни бизнесом. Ценителей (знатоков) поэзии — людей, хорошо знающих поэзию прошлого, разбирающихся в поэтических ценностях и способных оценить вновь созданное во всей совокупности факторов — чрезвычайно мало, критически мало

Вначале, давайте определимся с тем, а чего, собственно говоря, мы, поэты, хотим достигнуть.

Мы говорим с Вами, в частности, о невостребованности всего лучшего, что есть в современной поэзии — невостребованности у всех, кроме ценителей поэзии, коих становится всё меньше, и коим всё труднее отыскать в море посредственных стихов талантливую поэзию.

Кроме того, мы пытаемся максимально точно позиционировать, прежде всего, талантливых поэтов в общем потоке пишущих стихи — определить их миссию, цели и задачи, роль и значение, возможности и моральный кодекс поведения.

Вы пишите: .«НАША МИССИЯ - образовывать своих читателей, а не просто демонстрировать им вещи (скажем, описывая их в своих произведениях), которые они - в силу своего слабого зрения - не могут увидеть..»

Моё уточняющее мнение :

1. большие поэты не «народники» с их хождением в народ с «нужными народу книжками». Затея была когда-то похвальная, но глупая в посыле и печальная в итоге. Большая поэзия — тем и велика, что не вмещается в категории, которыми мыслит «культура», «образование», «наука», «церковная религия»!

2. наша миссия — прожить жизнь — творческую и бытовую — превосходя «писателей средней руки» : в силе и красоте поэтического слова, в любви к погубленной поэзии, в духовной стойкости по отношению к не понимающим и душевном благородстве по отношению к не желающим понять, в не участии в профанациях всех мастей и оттенков; в честности отношения с читателям и всем пишущим стихи.

О невостребованности лучшего...

Копнём-ка поглубже
причины невостребованности большой поэзии или поэзии талантов:

Главная причина :
«нужны сверх усилия в работе над собой!»

Чтобы расслышать, расчувствовать, разобрать разницу между поэтом средней руки и большим поэтом — недостаточно быть любителем поэзии, хорошо образованным человеком, с удовлетворением осознающим как много он уже может и знает. Надо перевернуть всё своё представление о жизни! Совершенно по-новому, по-другому взглянуть на себя, на поэзию и на многие привычные вещи. Решается на такие усилия человек — ДО поэзии, иногда В ПРОЦЕССЕ., реже ПОСЛЕ. Те, кто «до» — быстрее и чаще других становятся ц е н и т е л я м и поэзии (начинают всем сердцем понимать значение Слова большого поэта и ценить высокую себестоимость достижений и ошибок).

Первая причина:
«отсутствие представления о поэзии».

Чтобы оценить по достоинству произведения искусства — поэзию «поэтов от бога» — надо хорошо разбираться в поэзии — иметь истинный читательский талант: знать основные поэтические ценности. Например, надо отличать настоящую образность от фигуральности речи; надо уметь оценить насколько целостным получилось произведение, гармонию формы и содержания, богатство рифм, богатство языка, уместность и корректность используемой в произведении лексики; надо уметь чувствовать степень соответствия ритмов содержанию произведения; надо знать как может смысл строк быть неотделим от незаметной, но настойчивой музыки слов и словосочетаний, как может возникнуть как бы слияние звука и смысла; надо уметь оценить по-достоинству степень эмоциональной насыщенности строк, ёмкую лаконичность строк , надо уметь оценить не бытовую, но вневременну'ю актуальность тем, а также невыразимость произведения в прозе; надо иметь определённый читательский опыт особых ощущений — симптомов цельности переживания, охватывающего всё наше существо, когда сквозь слова как бы проступает Слово! И ещё многое, многое другое.

Вторая причина :
«люди не на своём месте».

Чтобы оценить по-достоинству произведения, в которых главенствует именно поэзия, а не что-нибудь ещё, — надо иметь честное отношение к самому себе — быть на своём месте в жизни и не занимать чужое; надо иметь воистину чеховскую традицию — сомнения в себестоимости жизни по отношению к любой поставленной цели; надо знать и глубоко прочувствовать, всей кровью своего сердца пройти путь искусства к человеку; надо знать высокую себестоимость достижений и ошибок всех тех талантливых поэтов, которые были замучены, погибли от рук и глаз своих современников; надо относится к поэзии не как к досугу или культурному времяпрепровождению, но как к священному действу от лица тех, кому дано, который невозможно заполучить, организовать, которому нельзя научиться — ни с годами, ни по книгам и готовым рецептам.

Третья причина:
«развоплощение души»:

Чтобы отличать творчество поэтов высокого душевного полёта от многочисленных умелых, гладких, стройных, но всё же развоплощённых и потому бессильных слов — надо уметь очаровываться несказа'нным, заслушиваться неслыха'нным, надо иметь (с детства и вдоль по всей жизни!) огромное удивление перед миром, надо иметь или помнить не сбывающиеся мечты, надо свободно, «по-домашнему» витать в облаках! Надо иметь абстрактное мышление, уметь отличать прекрасное от красивого, иметь богатое и свободное, живое воображение; надо всем сердцем постигнуть, что правдиво рассказать можно лишь о том, что не просто «было», но происходило «где-то между» былью и небылицей, там, где поэтический вымысел таинственно познаёт не преходящее бывание, а образ подлинного бытия.

Четвёртая причина:
«Много образованных да мало интеллигентных!»:

Чтобы искать и находить — не всё подряд, не только «вроде-бы-хорошее», но «лучшее, которое — у хорошего во врагах!», иными словами, чтобы не засидеться «под высоким потолком низкого дома», среди всего: сходу понятного, с виду приятного — чтобы найти — высшее, лучшее, выдающееся (за пределы возможностей «писательства средней руки»): в слове, в степени воплощённости, в широте огляда, в глубине смыслов, в богатстве художественности, в кровоизлиянии чувств, в противостоянии современщине и современщикам, в сбережении и творческом развитии лучших образцов поэзии прошлого — Иными словами — чтобы преодолеть топтание или бег на месте посреди произведений, без которых можно обойтись — надо иметь глубочайшую убеждённость, веру в то, что только лучшая, только большая, только талантливая поэзия (подлинное искусство) способна изменить жизнь к лучшему — способствовать превращению людей «образованных» в людей «интеллигентных»!

Пятая причина:
«большие поэты уменьшаются в размерах!»

Чтобы большая поэзия не сравнялась с поэзией по намерению в средствах достижения целей — надо, чтобы большие поэты вели себя достойно — см. «наша миссия».

Ещё один важный аспект:

Процесс признания «лучшего» - для читателя это процесс, когда сливаются в одно впечатление развенчание себя и восхищение другим — и поэтому это процесс сложный, тонкий в нюансах, медленный во действиях, скупой на благодарность, отосительно справедливый только на больших масштабах — времени и жизни. Это процесс не завоевания (поэтом читателей), а процесс, так сказать, «заволевания»! То есть, в основе процесса не сила, входящая в слово «война», не от слова «сила сильная», но «воля свободная» и «сильное бессилие»! Эти тонкости воздействия ( большого на обычное) надо хорошо прочувствовать, прежде, чем искать решения а-ля «Марадона в футболе».

Что же, чёрт побери, нам делать?

1. Ни хрена ни делать такого, что делают поэты средней руки:

- не трепать языком по всем закоулкам, за спиной друзей и врагов:
- не участвовать в мероприятиях и событиях, от которых, буквально, несёт профанацией!
- не входить в стаи или стада — ни «во имя мяса», «ни во имя накормить других», «ни во имя легче охотиться»;
- не писать стихов без которых можно обойтись;
- не иметь злой воли к добру!

2. Не заигрывать с читателями: пишущими стихи и не пишущими стихи, ни под каким видом.

3. Озаботиться распространением, распознаванием и успехом у читателей (со стишками и без) не собственно большой поэзии, но поэтических ценностей!

4. Не испытывать ни малейших обид к тем, кто не оценивает нас по-достоинству сейчас и не оценит в будущем; к тем, кто издевается над нами, губит нас — забвением, пасквилем, огульной руганью и подлой сплетней, и будет коверкать даже память о нас; к тем, кто так ничего и не захочет понять и признать, до конца дней своих, кроме своих стишочков, кроме других стишочков.

5. Осознать, что большая поэзия — это поэзия для бо'льшего труда над своей душой, а не большого числа людей. Осознать это. И на этом успокоиться! Успокоиться на столько, что оказаться в состоянии продолжать исполнение главной своей «миссии» - писать замечательные стихи!

С извинениями за пространность выражения мыслей и задержку с ответом,
В.Ш.

Чёрный Георг :

Вадим, мои императивы, честно говоря, сводятся всего к нескольким положениям. Если Вам интересно, я их сейчас перечислю.

Во-первых, я глубоко убеждён, что наши тексты говорят за себя куда громче, чем мы сами когда-либо сможем это сделать, а потому - по большому счёту, несущественно - ЧТО мы говорим, и говорим ли вообще.

Иногда меня увлекает пример великих энциклопедистов прошлого, и я начинаю читателям что-то объяснять, - в надежде, что семена когда-нибудь прорастут, в том или ином виде. Но беда в том, что в наше время слишком много лжепророков, которые забивают мозги простаков дерьмом, причём некоторые из таких пророков вполне сознательно внушают хрень, поскольку таков социальный заказ, - вот они и пользуются возможностью сразу сделать свою бредятину востребованной - если не читателями, то издателями, живущими под гнётом тех же предрассудков, что и "среднестатистический" обыватель.

Во-вторых, я уверен, что те великие литераторы, которых мы знаем, являются на самом деле лишь видимой верхушкой айсберга - тех великолепных поэтов и писателей, о которых мы никогда не узнаем, поскольку время (а лучше сказать - история) оказалась к ним не столь благосклонной. Но это НИКАК не умаляет их подвиг, и, возможно, самые неординарные и грандиозные таланты, когда-либо существовавшие на этой планете, целиком канули в безвестность, лишив нас возможности прикоснуться к величию их замыслов и воплощений. Но здесь особенно важно - помнить, что ВСЯ КУЛЬТУРА является бесконечным набором отражающих друг друга зеркал, и даже если мы и не имеем возможности - знать доподлинно чудеса, явлённые теми или иными безвестно ушедшими талантами, - мы тем не менее можем находить отражения и отражения отражений их произведений - в произведениях тех авторов, которые в нашей исторической летописи уцелели.

И, наконец, из этого во-вторых проистекает наше в-третьих: в третьих, НИ У ОДНОГО ИЗ НАС нет ровно никаких гарантий - того, что и мы не окажемся для будущих поколений не верхушкой айсберга, а его огромной подводной частью, то есть, говоря иначе, нет и не может быть никакой уверенности в том, что наши произведения уцелеют, а не исчезнут без следа. Поэтому, нормальное авторское желание - сделать свои тексты доступными возможно большему числу читателей - на самом деле является заложенным природой предохранительным механизмом, способствующим - не выживанию сильнейших, а сохранению наиболее интересного (как в генетическом, так и в творческом отношении) материала и пересылкой его дальше, следующим за нами поколениям.

Но проблема заключается в том, что и у талантливых, и у бесталанных авторов этот механизм работает ОДИНАКОВО. И вот тут мы и сталкиваемся с проблемами мухотворчества: бесталанные и малоталантливые авторы плодят бессчётные рои мух, которые засоряют собой всё доступное пространство, и в этих роях становится почти невозможным - отыскать что-то действительно талантливое.

Я решаю эту проблему - уходя в теорию, поскольку в теоретических работах плодить мух существенно сложнее, а потому - кроме совершенно никому не нужных и, как правило, удручающе примитивных по заложенным в них идеям диссертаций профессиональных филологов, а также бессмысленных и бесконечно примитивных в теоретическом отношении статей литературных критиков - никаких альтернатив теории психоделики в современной литературе не существует. На самом деле, конечно, это не теория психоделики, а теория новой литературы.

Но, как бы то ни было, для решения этой проблемы могут найтись и другие пути. Вот и христианство проблему донесения благой вести решает разными средствами: здесь и миссионерство, и проповедничество, и церковная литература, и традиционное отправление служб... Видите, Вадим, даже церковь не ограничивается простой уверенностью в том, что слово Божие самой найдёт себе дорогу к сердцам паствы; она ищет и изобретает новые пути и методы для этого, она занимает АКТИВНУЮ ПОЗИЦИЮ.

Вадим Шарыгин :

Как сберечь творчество?
Главные сберегатели —

1. люди, наши верные читатели, ценители нашего Слова, которым, время от времени, всё же удаётся прорваться к поэзии сквозь завалы словесного хлама сотен тысяч любителей рифмованного досуга.

2. литературные издания (журналы, газеты, альманахи) напечатавшие наши стихи, наши авторские книги, сборники, в которых участвуем. Хотя и мизерная часть тиражей, но всё же уцелевает, как правило.

3. записи (аудио, видео) наших выступлений на творческих вечерах, программах.

4. опубликованные исследования-рецензии критиков, охватывающие наше творчество в целом или отдельные произведения.

5. наши собственные сайты также могут выступить в роли временного хранилища информации

Но, «соломки, чтобы мягче упасть» везде не подстелешь! Грохнемся мы в вечность и, вобщем-то, от Бога и людей божьих будет зависеть сохранится наше творчество или нет, и в каком объёме.

На благополучное разрешение вопроса сбережения нашего творчества в будущем решающее влияние может оказать всё-таки качество наших произведений. Создадим «бессмертное» — не пропадёт! А если и пропадёт — успеет оказать благотворное влияние на тех, кто сегодня идёт нам на смену. Тогда, уцелеем как ветер-влияния!Тоже не плохо!

Значительная часть моих, например, читателей — рассеялась по миру, по задворкам жизни, по ушедшему Двадцатому веку, как зёрнышки, сметённые дождливым ветром к обочинам дорог, поумирали многие на полях сражений, а то и в нищете, и в забвении на чужбине, состарились глазами и сердцем, читая последними вечерами поэтов Серебряного века, и зная, крепко веря, что должно же быть «и у птиц продолжение полёта», что где-то есть стихи, достойные назваться продолжением, продлеванием, хоть не на'долго, поэзии поэтов!

Мои читатели — не из числа «активных балаболок», не из когорты трепачей, заполонивших просторы Интернет-помойки, готовых «проохать и проахать» вслед каждому мало-мальски удачливому словцу или стишку, они всенепременно и благородно бедны,особенно в «богатые дурно-воспитанные времена», они разного возраста, но с одинаковой, сближающей их, силой интеллигентной отстранённости от потока дурновкусия, от примитивного «позитива» и не менее примитивного негатива, от бытовухи, вторгшейся в пределы искусства и разхозяйничившейся в поэзии, как у себя дома. Мои читатели — больше позади и впереди, чем вокруг меня, живущего, но одиночество моё наполнено голосами, общением, поддержкой и помощью — не меньшей, чем у популярных бездарностей!

Да, Георг, «активность» в деле сбережения своего творчества нужна поэту, но, мне думается, что поэту, чувствующему в себе потенциал стать большим поэтом, надо осознавать, крепко помнить, кожей чувствовать палёный жар клейма обречённости на прижизненное одиночество! Это поможет без лишних метаний и поисков «места под чужим солнцем» сберечь силы для вдохновения, для поэзии. Для солнца изнутри.

Подумайте, например, о Творческом вечере, куда можно было бы собрать исключительно поэтов-талантов, литературных критиков, ценителей поэзии — вечер, на котором или в рамках которого мог бы состоятся большой разговор на тему : «куда податься?» , ну и конечно, чтение стихов.

Видео и аудио записи Вечера могли бы послужить делу поэзии.
Готов, в случае заинтересованности, обсудить детали.

С уважением,
В.Ш.

Вадим Шарыгин :

Георг, я вдруг почувствовал, что при всём количестве слов, мыслей, кои я вывалил Вам на голову в нашем разговоре, самые сложные и ключевые моменты, составляющие основу драматизма ситуации, в которой находится каждый большой поэт в отдельности и вся большая поэзия в совокупности — я Вам так и не сказал, так и не сформулировал в процессе нашего диалога:

Попробую сейчас:

Во-первых, о градации как таковой :

«Большая поэзия». Название условно. Можно назвать её: «высшей», «серьёзной», «лучшей», «ставшей классикой», «золотым фондом». По сути, я, например, подразумеваю под всеми этими названиями — как отдельные произведения, так и целую поэтику отдельных поэтов, такие:

- БЕЗ КОТОРЫХ НЕВОЗМОЖНО ОБОЙТИСЬ! - совести, литературе, жизни.

Речь идёт о произведениях или целой поэтике, содержащих в себе самые важные (по степени влияния и воздействия на жизнь и судьбы людей) эмоции, чувства, нюансы раздумий, исполненные в наиболее впечатляющих, гармоничных образах, словах, слово-и-звуко сочетаниях, звукосмыслах!

Это и есть тот самый ВЫСШИЙ труд поэта или ВЕРШИНА ИСПОЛНЕНИЯ ТАЛАНТА В СЛОВЕ, который составляет БОЛЬШУЮ ПОЭЗИЮ.
Этот труд опережает в высоту (всего-то может быть на один шаг) всю остальную прекрасную поэзию прекрасных поэтов, но этот единственный шаг, зачастую, оказывается длиною в целую жизнь! Чтобы сделать этот дополнительный шажок в произведении или поэтике в целом и, и тем самым, перейти из «среднего поэтства» в «высшее», из «хорошего» в «лучшее», надо прожить всей кровью сердца десятки, сотни, иногда тысячи необыкновенных ключевых эмоциональных состояний — людей, веков, эпох, мгновений, высших или главных минут судьбоносных жизней! Попробуй-ка создай такой духовный запас! Да ещё нужен БОЖЕСТВЕННЫЙ ДАР СЛОВА — талант.

Талант поэта — это прежде всего — способность отбора (отлова): КРУПИЦ ВАЖНОГО ИЗ МОРЯ ВОЗМОЖНОГО, а уже затем или внутри этого отбора, свершается талант воплощения задуманного (отобранного) в слове.
Путь пройденный сердцем большого поэта — ДО читателя, ВПЕРЕДИ читателя, ЗА читателя, ВМЕСТО читателя — путь проживания многого и помещения этого «многого» в лаконичные по объёму, но ёмкие по значению формы.

Во-вторых, о чрезвычайной тонкости различия в поэзии : между «хорошим» и «лучшим», между «средним» и «высшим», между «не маленьким» и «большим»:

Существуют, буквально, тысячи хороших, оригинальных в замысле, складных в слоге, не бедных в рифме и языке, приемлемых в образах произведений!

Их, по моим наблюдениям и ощущениям, не меньше, чем откровенной графомании!

Их и пишут-то всё больше и больше, потому что чувствуют, что многое в них удалось: сказать, выразить в слове замысленное. Они стоят посреди поэзии, как добротно срубленные и собранные бревенчатые дома, сохнут, ни окон, ни дверей, как ладно сколоченные табуреты посреди горницы, как изящные кресла у камина в гостиной..
И вот, все эти словесные «постройки», вся эта «поэтическая мебель» - уставила собою все свободные пространства — литературы, поэзии, души читателя понаслышке.

Подробнее о «хороших» стихах — см. моё эссе «Стихи Плохие, Хорошие, Лучшие. Анатомия разницы».
У меня на сайте есть раздел «Мастер-класс», приведу пример того, как, на мой взгляд, «легко и вместе с тем невозможно трудно», порою, перейти стихотворению от «хорошего» к «лучшему»:

Стихотворение Ирины Котельниковой «Ещё жива деревня за пригорком...».

http://www.stihi.ru/2013/02/12/5608

"Ещё жива деревня за пригорком...
Висит на прясле тканый половик.
Ещё сметана в кринке не прогоркла.
От тяжких дум подсолнух не поник.

Ещё жива бобылка баба Фрося.
Подол - узлом. Шагает на покос.
Ей нужно жить, покуда ноги носят.
А где помрёт, там будет и погост..."

А вот мой вариант-экспромт этого стихотворения, а заодно и своеобразная рецензия на него:

"Ещё жива деревня за пригорком..
Ногами не испачкан половик.
Сметана покупная не прогоркла,
И сын: мальчишка, бабник, озорник,

В шинельке куцей в рамочке белёсой,
Висит годами тихо на стене.
Ещё вбегает в речку кто-то босый
В каком-то фильме, в книжке иль во сне!

Ещё жива солдатка баба Фрося.
Подол узлом. И моет чистый пол.
Ей бы ходить, покуда ноги носят,
Да ..близко всё: погост, кровать и стол"

Не каждому и дано найти нюансы ключевых отличий двух вариантов одного стихотворения.

Шаг длиною в не полностью прожитую, в не до конца выстраданную всей кровью сердца жизнь, а если и пройденную, а если и выстраданную, то не поддержанную даром слова — вот этот, так никогда и не сделанный шаг тысяч поэтов «средней руки» — есть ПОЛОСА ОТЧУЖДЕНИЯ — отстраняющая руками «средне-руких» поэтов — любителей поэзии от — больших поэтов, от всего лучшего, что появляется и пропадает пропадом в поэзии современности.

Мартыновы и Дантесы, Эрлихи и Мариенгофы — не из среды графоманов — из легиона тех «средне-руких» ("поэтов не хуже других" и "экспертов по названию"), которые с волчелобым завистливым взглядом, которые с амбициями пропитанными лестью читателей понаслышке, которые с претензией на бо'льшее, при условии отстранения (устранения) большого!
Шаг — высотою со звёзды — не сделать никакими усилиями! Есть помощь, помогающая «некудышному» стать «хорошим». Нет помощи, способной из «хорошего» сделать «лучшее»! Да, исправить, поправить стихотворение можно — исправить, поправить по-другому прожитую жизнь нельзя! Те из «поэтов средней руки», кто это понимает — уходят, рано или поздно, из поэзии в прозу, куда угодно, те, кто не понимает этого, те, кто не верит в невозможность «летающему воробью стать летающим журавлём или лебедем» — идут в гонители, в убийцы поэзии и поэтов или в соглядатаи гонений и убийств.
Они - «хорошие», «не плохие», «средне-рукие» (с элементами зависти, подлости и без), «ни то, ни сё», «так тоже можно сказать» — ИМЕННО ОНИ, ПРОИЗВЕДЕНИЯ И ПОЭТИКА, БЕЗ КОТОРЫХ МОЖНО ОБОЙТИСЬ — ЕСТЬ ОСНОВА, БЕТОННЫЙ ФУНДАМЕНТ того самого драматизма ситуации, в коей находится большая (талантливая) поэзия, о которой я повёл речь в начале этого блока мыслей.

© Copyright: Вадим Шарыгин, 2013.

---------------------------------------------------
диалог наш прервался...
и не возобновлялся вновь воочию, но в душе...

P.S.

Спустя годы, точнее говоря, уже через пять лет после свершения этого диалога, я признался себе в правоте Георга, покинул Стихиру, завёл собственный сайт и собрался с духом дожидаться своих читателей или граждан поэзии, в том числе, почитателей моего творчества, уже глядя на человеческую жизнь что называется с Небес на Землю, когда, спустя какие-нибудь там всего-то сорок-пятьдесят лет после моего перехода из земного Небожительства в Небесное, будущие современники смогут достичь, догнать мою нынешнюю современность. Георг продолжает свою помощь и поддержку меня, чувствую это и на всю оставшуюся человеческую жизнь свою остаюсь благодарен ему за его вдумчивое и какое-то обмнимающее отношение к Поэзии!

Светлая память Чёрному Георгу!

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Спасибо за заявку!

Заявка отправлена. Мы свяжемся с вами в ближайшее время.

Поэт Вадим Шарыгин. Самоинтервью

Поэт Вадим Шарыгин. Самоинтервью

Спецкор Вечности :

Здравствуйте все, кто остался верным высотам поэзии, все, кто преодолел образованность интеллигентностью, а также все, кто на пути к этому!

Сегодня в гостях у Вечности – земной небожитель Вадим Шарыгин – поэт, как он себя называет, один из лучших в его современности, поэт «их прошлого в будущее», поэт того самого Серебряного века, который для всех временных людей – уже давно дело прошлое, а для вневременных – продолжается всегда – если и не в календаре, то на высотах уровня слова и восприятия.

Мой первый вопрос к вам, Вадим, прямо в лоб : вас не смущает все эти «самооценка», «самоинтервью», не слишком ли много «самости», может быть, лучше было бы уровнять себя в поведении и оценке со скромными тружениками пера и завсегдатаями досуга, спокойно дожидаясь, когда люди сами оценят вас по-достоинству?

Вадим Шарыгин :

И я в лоб отвечу, вопросом на вопрос: принято считать, что скромность украшает, но кого именно – посредственность, серую мышку, которой и похвалиться-то нечем? Да, таких «скромников», хоть отбавляй, только свою «скромность» они не забывают подпитывать, например, сотнями в год платными анонсами своих произведений на Главных страницах окололитературных сайтов, изданием своих книжек, творческими вечерами, засовыванием своих шедевров мценского уезда в конкурсы, и благосклонным принятием сотен ежегодных откликов на свои вирши, типа: «Божественно!», «Шедеврально!»... Я же – заявляю о себе в творческом резюме, по сути, в творческой подписи под своими стихами, и не пытаюсь сколотить себе аудиторию поклонников из числа «разнообразные не те» или те, что «с кем попало» называются, а ведь это сделать так легко: похвали односложно, но ярко соседей по тусовке и они тебя похвалят в ответ, возьмут в «избранные», выставят во «вреданонсы» и будет у тебя «скромное почивание на лаврах»)

У меня – минимум надежд на лучшее, минимум читателей, минимум просмотров моей авторской страницы, минимум посетителей моих персональных сайтов и покупателей моих книжек. Но зато максимум – оригинальности в слове и восприятии – в языке, оригинальности от замысла до исполнения. «Поэзия – это сознание своей правоты» – говорил Мандельштам и, сознавая свою правоту, забочусь не об известности как таковой, но о сбережении и развитии представления о поэзии, как ясности сознания нового уровня, высокообогащённого неопределённостью, не подчинённого носовому платку сентиментальности, простоте, которая хуже воровства и военному коммунизму диктатуры буквального содержания!

Что есть поэзия? (Отрывок)

Кто спрашивает, кто же задаёт вопрос:
«Что есть поэзия?» – кто врос
По горло в землю, в огород,
Кто хрен и редьку тянет в рот,
Лишь сытый голод утоляя,
Кому судьба досталась злая
Раскрасить будни, по-простому,
Душевно высказать истому?

Не тот ли тип, что знает о поэтах :
Могилы и страданий календарь: кого, куда…
И может кровь пропеть в куплетах;
Кто ходит в знатоках отпетых,

И чья душа вовсю горда
Своим высоким потолком,
С поэзией как бы знаком,
Лишь уточнить желает браво,
Как дружно все имеют право
Писать и чуйствовать её,
Чтоб победить о ней нытьё
Витиеватых индивидов,
Со здравым смыслом замуж выдав
Её за весь земной народ!

Итак, набит вопросом рот :
            «Что есть поэзия?»… Она…
Не цель, она – цена,

Она ценна, наверное, высоким тихим плачем…
В седую ночь по небу моря скачем,

Теряя кровь, теряя седоков,
Убитыми в бою, итог таков :
Одни лишь кони, в пене и в крови…
Поэзией – не гибель назови,
А вихрь скачки, понимаешь,
Ветер в лица!

За горизонт мечты мы мчались…
Влиться –

сподобишься, быть может,
И уснёшь,

на всём скаку,
пусть слёзы канут в рожь,
Их не найдёшь…

----- ------ ------

«Что есть поэзия?» – высокий шаг из окон!
В глубоком море неба – небыль глаз.
Прижизненная смерть. Белеет локон
Забытой куклы. Стелется рассказ
Седого моряка в хромой таверне
На надцатой странице, в уголке…

И шёпот светится: «Мой друг, поверь мне…»
И, вспыхнув, гаснет пламя в угольке…

2024

Спецкор Вечности :

Да, Вадим, с вами надо осторожнее на поворотах, вам – слово, вы – десять в ответ, меня предупреждали о ваших «простынях» мыслей)! Но я не только шучу сейчас, но и серьёзно стараюсь поверить вам на слово, хотя мне было бы гораздо удобнее и комфортнее находится на позиции неимущих в искусстве, которая чуть ли ни за всеми обывателями сохраняет надежду на развитие до самых высот, при условии их добросовестного муравьиного труда и удачного стечения обстоятельств...
Мой следующий вопрос к вам более традиционный для подобных интервью : расскажите о себе, свою биографию, или что вашим читателям из будущего надо знать о вашей жизни?

Вадим Шарыгин :

Всю жизнь мы надеемся на всех, а лямку-то тянут немногие...

Моим читателям из Будущего достаточно знать о моей жизни, буквально, следующее: родился в двух шагах от последнего приюта Марины Цветаевой в Москве, в школу пошёл примерно в километре от дачи НКВД в Болшево, на которой разместили Сергея, Ариадну и Марину, с которой, затем, забрали всех жильцов в лагеря и на расстрел, всех, кроме неё. В Дессау, в бытность DDR, в 1973 году оказался рядом со знаменитым Баухаузом. Заворожённым стоял перед «Сикстинской мадонной» в Дрезденской галерее поздней осенью 1974 года. Ком в горе и слёзы навзрыд за всеобщее настигли с неудержимой силой меня в сентябре 1973 года, когда узнал о гибели президента Альенде, в 1975 на территории Бухенвальда, под полонез Огинского, и при каждом замедленном перестуке колёс состава «Москва-Вюнсдорф» на мосту через Буг, с видом на 22 июня 1941 года...

Моим читателям из «Будущего, которое всегда с тобой», надо знать, что Ирина Анатольевна Осокина, учительница литературы старших классов и завуч московской средней школы №348, выдающийся человек, педагог, знаток и ценитель искусства, дружившая со многими знаменитыми творческими людьми, подхватила под белы рученьки, с разницей в девять лет, осенью 1978 года уже второго в её жизни мальчишку, ярко обозначившего свою склонность к литературе, к размышлению и взгляду со стороны веков. Первым был писатель Юрий Поляков, согласно его мемуарам, у них сложились отношения душу в душу, она готова была и делала для него всё, и даже больше, чем «всё», чтобы помочь развитию его таланта. Однако, с его стороны в какой-то момент проявилась дурацкая юношеская невнимательность, неблагодарность даже, и их отношения, её, почти материнское причастие и участие в его жизни сошло на нет, душа Ирины Анатольевны уже получила»ожог на молоке» и не готова была входить в одну реку дважды к осени Семьдесят восьмого, когда я вернулся из Германии на её уроки литературы. Тем не менее, она сразу выделила меня, на каждом уроке, говорила для всех, но обращалась ко мне, я чувствовал это, наши диалоги вслух иногда шокировали класс, мы говорили на «своём» языке, на языке нюансов, на языке «с высоты падающего в пропасть полёта» воображения! Один такой человек, как Ирина Анатольевна, одинокий по жизни и всемирный по значению, превышал знанием и глубиной воззрения весь Литературный институт!

Так что, моим будущим читателям следует знать, что Провидение не оставляло меня без внимания,в течение всей жизни, организуя уникальные места, встречи с уникальными людьми, подгадывая, чтобы мальчик успел увидеть, услышать, почувствовать уходящий шум Времени Мандельштама, певучую радость трагедии русской литературы, чтобы было ему на кого оглянуться, на кого равняться, когда самому придётся хлебать из лоханки будней пожизненное творческое одиночество...

Поиск призвания, а не профессии я завершил уже только в начале Третьего тысячелетия – начал писать стихи и публиковаться потихоньку, а до этого времени – раздрай, метания, ненужные душе успехи в работе «на дядю», смены мест работы, свершался мучительный поиск себя в этом мире грабежа и разбоя, поиск чего-то такого... как парус одинокий в тумане моря, лишь смутно виднеющегося в дали...душа моя, как стрекоза в басне Крылова, всё пела, и «под каждым ей листом» был... мир вселенский, был дом родного воображения. Годы напролёт были разложены на полу моей Германии и моего не прекращающегося детства – фигурки индейцев и ковбоев произведённые мастерами фирмы «Антон Редер Лисанто», фигурки эти играли свои роли, совершенно также как люди свои судьбы, фигурки осуществляли внешний мир внутри меня, мир, который я создавал сам, который сам же исполнял, мир, который, даже уложенный в коробку, продолжал рождать панорамы чувств и крупные планы страстей.

И ещё к сведению обо мне: на всём протяжении моего жизненного пути были: книги, книги, книги, предвкушение или сладостное преддверие чтения, затем, зачитывание залпом, до рассвета, запоем, до истомы, до «какое там тысячелетие на дворе?» – происходили удивительные встречи с неведомой ипостасью привычного «я» легко и родственно расселённому по казалось бы чужим судьбам, эпохам и континентам. И, наконец, было ещё очень пристальное всматривание в жизнь, сквозь матовое стекло предчувствий, с привкусом давно знакомой, но утерянной достоверности, когда воображение способно создавать мир, а не просто потреблять его внешние атрибуты, на первый план выходили : интуиция, метаморфоза, миф, озарение, оживало колыхание заморских ветров великого Приключения Жизни, тайная радость колыхалась на волнах обыкновенной занавески в обустроенной для отрывных дней комнате будней.

Отрывок из стихотворения Bauhaus

«Когда, немея, воздух покидают гроздья виноградного аккорда
И совершается падение : рук в небо вскинутых и возомнивших глаз.
И уже мёртвая сияет тишина — мой, из дамасской, возглас гордый
Век окликает, уходящий в шум дождя. Пусть, напоказ

Любовь — к невиданному и не выданному на потребу будней, слову!
Её кандальный шаг, озвучивая речь, сближая с одиночеством, ведёт:
То в глушь судьбы, то в смерть белогвардейскую в охрипших подступах к Ростову,
То в серый день, в котором деревянных крыл кренится взлёт...

Восходит к солнцу сталь со стёклами, пронизана немецкой ночи речью.
И в чистом поле прирастает этажами — порыв в себя, и узнаю,
Как бы присыпанную звёздами, насквозь прошитую шальной картечью,
Мечту о счастье на земле, забытую в земном раю.

И я один из вас, на ощупь создающих восприятие иное :
Вселенной стружка обжигает : фартуки, сердца и руки славных мастеров!
В потоке сладкой патоки поверхности кофейника плывёт каноэ
И без уключины обходится заплыв во снах миров....»

2021

Спецкор Вечности :

Был ли такой момент в жизни, который стал судьбоносным для призвания?

Вадим Шарыгин :

Да, был. Когда всё уже было решено, в июле 2008 года, – на пике карьеры и здоровья, когда добровольный уход из жизни по причине невозможности для души вынести ужас человеческого счастья на чужом горе был детализирован и счёт моего земного существования пошёл на часы... Но любовь победила судьбу – она, моя любимая, мой ангел, крылами укрыла, у последней черты собою преградила путь отступления, – тогда, наверное, умер просто переживающий и родился в России поэт, которому Провидение доверило продолжать – Мандельштама и Цветаеву, Бродского и Пастернака, Ахматову и Гумилёва, Маяковского и Есенина...Никакого пафоса... Просто чудо у последней черты... Просто выход для самоотверженности... Просто начало жизни по призванию – в непонимании, в забвении, в гонениях, в каторжном счастье обретения Слова на уровне, превышающем такое огромное количество пишущих... что лучше не говорить, не уточнять, не расстраивать тех, кто всё ещё пишет и верит в свои писательские силы...

Сердце в снегу. Отрывок

Эта лестница вниз.
Со ступенями вниз.
И промокшее эхо
разбившихся вдребезги криков.

Нависает карниз.
Над эпохой карниз.
И промолвленный ветер
вдоль брошенных судеб, смотри-ка!

И когда, обессилив, совсем постарев,
Разглядишь как виднеется тенью во сне,
Переживший жильцов, старый дом с мезонином,
То полночный подковообразный напев,
Там, на подступах дальних к бездомной весне,
Прикрывает ресницами явь в мире мнимом.

Это сердце в снегу.
Остывает в снегу.
И огарок мечты,
и заснеженность сердцу милее.

Ты спроси, я смогу.
Я ответить смогу —
Как искрится прекрасно,
напрасно, на красном аллея!
2021
----– -----– ------

Смейся над плачем!

Мне надо, чтобы голосом обзавелась
Великовозрастная темень, холодея,
Дар речи обретая, в с т а л а стая, с т л а л а с ь вязь —
Узорчатая, у с т л а н н а я звёздами идея!

Венчает эшафот Земли — девчачий хор
И тонкими, как правда, голосами,
Спрямляя чувств полёт, с т о т ы с я ч Терпсихор,
Поют — над рухнувшими в пропасть небесами!

Произносимым Словом, на износ,
Кровь и;з носу, добудь мне, друг, хотя б кого-то,
Кто сможет стать сейчас одним из нас:
Поющих мир иной, прилипших кровью к сердцу Ланселота!

Мне надо, чтобы так высо;ко звуки поднялись,
Как прежде никогда ещё, достигли слуха Бога,
протяжным ошарашивали гулом —
Напевные рыданья поколений, пенье, длись,
Пусть дрогнет день, как тень от ног,
зависших над упавшем на; пол стулом!

Мы на руках любимых мёртвых отнесём :
К подножию Небес, к ногам Его, и пойте, пойте, пойте:
В Москве, в Турине, в Токио, и в Касабланке, и в Детройте...
В разгаре горя, мы расскажем обо всём!

Мой хор, мой гул в пути. И я до слёз смеюсь
В глаза людей, и камни в голову, спасибо и на этом.
Всемирных чувств единственным поэтом
Мне быть растратчиком! С утратами смерюсь...

С утра томись, душа моя седая, постигая,
Как оглушительно сердца обречены
На умирающую ночь! ...И жизнь, другая,
В п р и д о н н о й радости п р и д у м а н н о й страны

Развёртывает явь под сенью осени, как сон под одеялом:
Уснувших насмерть больше, больше, больше с каждым днём!
Над плачем смейся, гражданин судьбы, нас слово солнцем наделяло...
Мы не проснувшимися мир землистый доживём!

2020

Спецкор Вечности :

Ваша современность, Вадим, памятна в истории людей, как период деградации искусства в целом и искусства словесности, в частности. Лёгкий доступ к публичности, массовые публикации, тотальная потеря представления о сути и сущности поэзии, поголовное помешательство на писательстве и сознательное неуважение к поэтам, отсюда, вопрос: как вам удаётся противостоять потоку досуга и есть ли, по вашему мнению, для поэзии «свет в конце тоннеля»?

Вадим Шарыгин :

В Искусстве, в противовес русской поговорке, и один – в поле воин, то есть значение одного таланта посреди каждой сотни тысяч располневших в восприятиях посредственных стихотворцев, стареющих душ и читателей понаслышке не стоит умолять, круги на воде идут, ширятся, их не остановить никакими запретами, никакой подлостью, яростью или скудностью восприятия, однако, талантливым произведениям и большим поэтам каждой эпохи, на мой взгляд, – никогда уже не праздновать победу над хозяевами скотного двора жизни, даже в будущих поколениях – человечество подходит к своему закономерному финалу или краху, и на новый уровень жизни, на новый виток сознания перейдут очень немногие.

Именно это осознание подсказывает мне, что нельзя противостоять потоку упрощённого восприятия Искусства и Искусства поэзии – теми же методами, которые практикуют обыкновенные люди – не надо доказывать с пеной у рта, записывать во враги рода человеческого, копить обидки, использовать любой шанс, чтобы свести счёты скопом на одного, погружать в забвение, подличать, насмехаться и т.п. использовать набор «культурной ненависти» среднего человека.
Противостоять, без подобострастия, можно только – благородством помыслов и действий, милосердием, терпением и собственно творчеством, в коем уже заключена магия обаяния Вечности, только нужно время, иногда целая жизнь, чтобы «горбатого могила исправила»), чтобы кто-то по-новому смог взглянуть на себя и то, что так яростно отвергал когда-то у другого.

Двери моего творчества – распахнуты настежь, добро пожаловать! – читайте, узнавайте, задавайте вопросы, не соглашайтесь с чем-либо полностью или частично, но только оставайтесь людьми, не падайте на дно собственной совести, сохраняйте уважение хотя бы к труду поэта и моё единственное, в раз и навсегда обращение к тем, кто охаивает огульно и свинцовым взглядом в спину встречает: «Дорогие мои враги!».

В этом посыле к «врагам», которых «крепче бы не было в мире гвоздей», которым противостою и с которыми ни на чуть не враждую – весь мой «свет в конце тоннеля» и свет поэзии, которая радостно, «по стрекозиному легко» превозмогает: всякого добросовестного муравья – труженика, изготовителя рифмованного «содержания до мозга костей»; всякого широко ограниченного ментора или педагога, прилипшего к суждениям о несказанном, как банный лист к тазику; всякого узкого, как прорезь для писем, специалиста; всякого рассудочного эстета; всякого просто хорошо информированного о чём-то/хорошо образованного человека, имеющего информацию о предмете, но не имеющего знания о жизни и поправке на жизнь в этом знании.

Поэзия гибели (отрывок)

1.

Ещё одна
скатилась по щеке –
на петербургский снег каналов и мостов,
уставшая и умерщвлённая минутной стрелкой, –
слеза скупого времени временщиков...

Потерянные в высоту,
как торцевые стены без окон,
как позабывший взмах руки балкон,
Слова мои – спадают медленно в бездонный чан,
в бездомный звёздный купол.

Закрыто небо, как глазищи старых кукол...
Ресницы сомкнуты, распахнуты, еловый
Спит под ногами путь и тень от слова,
Короткая как век, легла :
            давным-давно,
            темным-темно.
Спит тишина... И так заведено:

В глаза людей молчишь и остриём минутной стрелки
Останки жизни на фарфоровой тарелке
Цепляя, отправляешь прямиком
В раззявленные пасти львов привратных,
С их каменными гривами знаком –
Ладонями, и узнаёшь в приватных
Обмолвках с бьющимся об лампу мотыльком:

Мы догораем здесь:
         кто крыльями, кто спичкой, кто свечою, кто пожаром
За чеховским мансардным злым окном...
И в силуэте осени поджаром,
И в старчестве заброшенном, больном –

У г а д ы в а е т с я – слепой и нищий,
         Отсутствующий, жалкий смысл пути.
            Насажаны на колья вех умищи
            Вождей, им Рубикон не перейти...

Стоим, обнявшись, тихий край обрыва :
Окна и пропасти, и постамента, и строки...
И даль далёкая, как лань пуглива.
И котлованы крови, став течением реки, –

Смывают имена тоски, разлук смертельных свитки...
Остановить подсчёт или в набат?
Но воздух осени –
      как глубока, покойна, по щеке слеза и капля с ветки,
Как на арене – замер цирк и рухнувший с трапеций акробат...

Отныне, тишина на свете – гробовая.
Нет ни поэтов, ни поэзии, нигде...
Лишь облака, на осень уповая,
Отсутствуют в сомкнувшейся воде.

Спецкор Вечности :

Вы не раз подчёркивали, что самое важное в деле постижения поэзии – научиться отличать «лучшее» именно от «хорошего», можете ещё раз, в двух словах обосновать эти отличия?

Вадим Шарыгин :

Лучшие произведения и поэты – это всегда служение Языку, хорошие стишки и стихотворцы – это всегда прислуживание содержанию, теме,  замыслу.

Вздымая парус

Глухие дни стоят. Последние на плюшевой арене
С линялым куполом смешного шапито.
И лебединый взмах, вздымающих паденья брызг, седых стихотворений –
Охаживает – бризом средиземных утр –
московский перламутр пальто.

Разлука разметала любящих! И выколот окраин –
С глубокой смолью пустоты – зрачок.
И затерявшийся в позолочённых снах иль в оторопи лунной Каин,
И заплутавший в дебрях смысла, запропастившийся в сияньях, дурачок –

Поэт беспамятства – сшибает с веточек ранет багровый,
Зубами тянет узел тайны – сгустки лент!
Разоблачённую мороку в пальцах мнёт. И басом Маяка: «Здорово!» –
Ядром влетая в зал – в чахоточный мирок зевак, прошляпивших момент

Р а с х о х о т а в ш е г о с я колдовства – вдоль бубна
Скользит шаман, камлая с воем горловым!
Простоволосая в многострадальности стоит судьба стихов в Трёхпрудном.
И на руках несут, отчаливший от кромки родины, трёхтрубный дым.

Глухие сны висят. Лианами с небес спадают ливни.
Ввысь движется сырого шума пелена.
Обводы вымокших ресниц, рёв чёрного слона, нацелившего бивни...
Кровь волн разбившихся об скалы... Поэту выплаканность ливнем вменена –

В походку речи, чтоб так чувствовать – до дрожи!
Зажав в руке цвет похоронок матерей,
Солдатом падающим журавлей смотреть, летящих над страной, – дороже
Полёт зовущих стай, чем день за днём...
Вздымайте парус в странствиях морей!

Пропал в снегах. Где, сытый голодом, дрожит пространства лепет.
И в память о падении поэта – взлёт!
И даже убиенный, скульптор гор – из звонкой глины гарный воздух лепит.
В качающиеся п и а л ы а л ы х маков – расплавы т а л ы е вольёт.

2022

Спецкор Вечности :

Кто ваш учитель в поэзии, Вадим, кто для вас «первый из равных»?

Вадим Шарыгин :

Я считаю себя учеником и продолжателем уровня поэзии Осипа Мандельштама, поэзии имени Мандельштама. По его тонкой высоте звучания смыла равняю свои творческие удачи и неудачи. Ему пишу стихи для всех тех, кто ещё помнит последние дерзновения русской поэзии. Мой Мандельштам, в отличие от реального, не рассорился с человеком Мариной Цветаевой, но её боевой отказ от строк вхолостую – взял на вооружение, примкнул к белогвардейской отчаянной улыбке в стихе, как штык к винтовке Мосина, свою непобедимую остроту зрения.

О Мандельштаме (1)

Взгляд запрокинут в Рим, из рун изъят.
И топкая бездонность глаз — утопленница Майской ночи —
Анфас : из амфорных руин, из «ять»...
И зоркости, парящей в тишине, растоптанный комочек.

На тонком гребне вспенившихся губ :
Следы изведанных чудес и липкий хохот скомороха.
Небрежный тон действительности груб.
Легко становится, и вместе с тем, до слёз, до дрожи — плохо!

На выпуклых словах — слепая муть.
Спустились певчие с хоров, бредут впотьмах по вязкой пяди.
И рухнувший вглубь сердца сон вернуть
Не представляется желанным мне, простите, бога ради!

Кормилец нефов, нервов, куполов;
Длань арбалетчика в миг высвиста стрелы в нутро атаки.
Спит дворник, мебели для печки наколов...
Танцуют грозди спелых рук и ног — гарцует ритм сиртаки.

Прочищенной гортанью минарет
Бродяг на пир коленопреклонённый созывает, плача :
О том, что пусто небо, Рима нет,
О том как по; ветру раздольные развеяны апачи!

Пасьянс разложен. Трефы. Бубна пик.
Червивой стала черва, сердцем перезревшим багровея...
Какой-то малый у дороги сник
И полоснула мысль, как бритва сквозь ухмылку брадобрея:

Никто к нам не вернётся, чернь кругом,
Сгорает ночь, объемлем мир , присядем на дорожку!
Степь ярко подожжённая врагом,
Жизнь лебединая — не навсегда и смерть — не понарошку.

О Мандельштаме (2)

Взгляд запрокинут в Рим, из глаз изъят.
На дне глазниц : триерный всплеск и звёздный пояс Ориона.
Бой сердца, словно вытрушен из лат, —
Царь Иудейский, на камнях, подле расшатанного трона.

На тонком гребне вспенившихся губ
Следы искромсанных чудес и липкий хохоток Петрушки.
Небрежный тон действительности груб
И эхо голоса об стенки бьётся в кровь — латунной кружки!

На вызревших словах — не смыта муть.
Спустились певчие с хоров, идут впотьмах домой, шаги считая.
И надо в сердце обронённый сон вернуть —
О вышитых на небе снах над тушею Индокитая.

Кормилец сытых, зодчий Покрова,
Тебе ли Грозный царь дарует жизнь, выкалывая очи,
Чтоб не построил лучше... Смерть права :
Народ, безумствуя, безмолвный зов по мостовым воло;чит.

Прочищенной гортанью минарет
Бродяг на пир коленопреклонённый созывает, плача :
О том, что пусто небо, Рима нет,
О том как по′ ветру развеяны раздольные апачи!

Непредсказуема метафора, как та,
Косая скоропись предновогодних почерков открыток,
В которых чувства через край, когда
Московский снег идёт и Петербургских радостей избыток!

К нам не вернётся время, но возьми
Щепо;ть Сахары раскалённой с ще;потью двуперстья смысла!
Столько на звёздных пастбищах возни,
Что красота — дождишком вкрадчивым — над тихой далью свисла.

2019

За то, что я в пропасть взойду

«За то, что я руки твои не сумел удержать»
Осип Мандельштам

За то, что я в пропасть взойду и оставлю открытою дверь
В полночную тайну полуночной прелести сада, —
Я должен испачканный кровью души бросить бисер, поверь,
В забрызганный грязью загон, где жуют до упаду.

В блуждающих ветрах ночных рукоплещут цветами года —
В которых изящество взгляда и мысли аккордом
Последним, стихающим явлено... Явь, ты, как речь, молода
В сновиденном старчестве облика облака твёрдом.

Откуда же взяться всем взявшимся за руки вкруг всей Земли,
Когда б ты меня удержала от шага в поэты!
Колючие мётла в колодцах дворов кущи в кучи смели
И райские руки снам выдали волчьи билеты!

А ты, угасая, тащила обвисшие крылья, ждала –
Зажжённой свечи! – Я учился любить, в час по чайной...
Сусальные слёзы – московских небес пролились купала.
И падшую ночь довелось утром встретить случайно.

И стоят ли все мои строки двух выцветших крыльев твоих?!
Зачем восстаю против неба земного, скажите!
И кто-то, как будто за волосы, волоком выставит стих
Под сумрачный дождь, и умолкнет, как все, небожитель...

В распахнутый ветер окна, вместо старости, в радость шагну.
Разбился упавший полёт? Да, но даль-то какая!
Лишь парус вдоль скрежета шторма глаза провожают ко дну...
Ишь, волны грохочут об берег, в мятеж вовлекая!

18.07.22

Я пью за последних младенцев

«Я пью за военные астры, за всё, чем корили меня»
            Осип Мандельштам

Я пью за последних младенцев, ослепших от вспышки вдали.
За то, что нам некуда деться, за радий, за роды в пыли.
За всхлипы дельфинов в лагунах, за чеховских пьес прямоту,
За всё, что сказать не смогу, но...губами схвачу на лету.

Я пью за терпение свыше под куполом цирка церквей,
За ливень по глиняной крыше, за дом, от дороги правей.
За чёрную с белым волною нагрянувшую в брызгах блажь,
За слово, которым волную, за должное, что мне воздашь,

Когда, осушив горло влагой, покинет хрусталь лёгкий брют.
Я пью там, где тень бедолагой, отбросил предательски Брут;
Где песнь стрекозы обречённой прекрасней трудов муравья!
Я пью, там где поп и учёный, небесных отцов сыновья –

Развесили простынь льняную для смотра вживую картин.
Под смех, кровью вен разлиную земной, от любви карантин!
Я пью, уместив дождик мелкий в бокал, за иное, за вас,
Участники сумрачной сделки, постигшие... в тысячный раз!

19 июля 2022

Спецкор Вечности :

Вадим, можете поделиться житиём поэта начала конца Третьего тысячелетия, рассказать своим «будущим читателям из прошлого» о том, как же всё-таки смотрят на мир глаза поэта?

Вадим Шарыгин :

...За окном сгинувшего дома в Трёхпрудном переулке: выгуливает полночь Двадцать четвёртый год Двадцать первого века, а на пересечении Офицерской Блока и улицы Мандельштама – стоит одинокая тонкая тишина в виде машинисточки из «Собачьей жизни сердца». Я отсутствую в огромном количестве мест в диапазоне частот: от коморки старика, вросшей в огни Гаваны и височный стук Хемингуэя, до колченого грохота костыля вниз по лестнице в «Доме, в котором я живу».

Я лихо сопровождаю походную песню Дроздовского полка, «наотмашь» принимаю удар приклада, падаю в разорванный лай овчарок, в прорву чёрного снега почти у самых ворот колымского Бутугычага, смеюсь с ребёнком на руках в Подколокольном переулке с чертежами под мышкой и молодостью в голосе; долго стою, запрокинув в звёздное небо голову, на перроне Двадцатого века, стараясь удержать равновесие, остаться мальчишкой московского двора, стесняющимся своих девчачьих длинных ресниц...Меня судит суд Офицерской чести за мой раппорт с твёрдым почерком с новой строки: «Прошу уволить меня из рядов Вооружённых сил по собственному...». -Ишь, чего захотел! – каркают, харкают криком в лицо Осипу вороны в засыпанном заснеженном воздухе Воронежа и я бегу к нему, замедленно, с пудовыми ногами, я рождаюсь в двух шагах от последней московской Цветаевой, от её гибели до моего рождения всего-то прошло как от нынче до 2002 года, ещё живо Время, ещё наговаривает «Поэму без героя» глуховатый голос в Комарово, ещё грассирует в смысловых пассажах интервью Керенский и смакует под микрофон гордые подробности сжигания изломанных и исколотых тел возле Ганиной ямы чекист Никулин, когда моя трёхгодовалая душа, вдруг, срывается с дорожек Покровского бульвара и мчится в разрыв ограды под стальной грохот приближающейся «Аннушки», кадр киноплёнки века даёт крупный план: вагоновожатая с выпученными глазами истерично дёргает звоночек, но почему-то не тормозит и трамвай с диким грохотом проходит в сантиметре от рук отца, крепко обхвативших меня в последнюю секунду... Какая тихая нежность великолепнейшего приключения – под именем – жизнь поэта – распростёрлась вдоль уходящей за горизонт событий дороги. Покатый бок Земли греется в лучах заходящего солнца. Мы вместе. Родная моя. Любимая моя. Стихи – это только то, что нужно и важно, пока есть мы с тобой, в обнимку, где-то под шатром с нарисованными звёздами дырявого купола смешного до слёз Шапито...

Спецкор Вечности :

Я, кажется, приблизился к пониманию состояния жизни «поэт», спасибо за интерпретацию, завершающий вопрос к вам: что пожелаете тем, кто идёт за вами в эту бездну мироздания совести, которую скульптурно развёрстывает ваша одинокая, как взгляд из окна, поэзия, такою долгой дорогой в дюнах идущая к своим будущим современникам?

Вадим Шарыгин :

Я желаю всем своим в веках современникам – ищите мир и жизнь – внутри себя, в глубинах сознания, там Царствие Небесное – «внутри вас есть»! Пусть поэзия станет путеводной звездой для каждой единственной души, которая отважится начать поиск с чистого листа воображения, поиск нового, высшего состояния жизни интуитивного, необусловленного человеческим счастьем и горем. Ребята, просто, прикоснитесь голосом и глазами к поэзии слов и поэзии жизни, это волшебные слова, меняющие сам принцип осуществления жизни – с потребления того что есть на сотворение того что кажется!

До новых встреч на перекрёстках Мироздания,
Ваш земной небожитель,
Служитель Языка,
Вечный мальчишка нашего двора,
Вадим Шарыгин.

Поэма поэта

Ночь тиха, как слеза.
Невесомостью воспоминаний
спокойная тьма тяжела.

Ты скажи, дорогая моя,
как сквозь марево смыслов и замыслов,
как ты жила!

Рукоплещут?

Как будто бы недра означенных залов,
в которых слепые стихи раздавали в ладони со сцены,
Глухие к звонкам, к перестуку колёс,
Поэты последнего в жизни людей,
Петербургского века.

Остывшее эхо надрывного шёпота
тонких, как свечки, молитв,
разбилось о своды казённого неба...

Читайте мой голос, единственный голос поэта,
идущего вспять иль идущего спать в современности этой,
поэта серебряной ночи Двадцатого века:
- Найдите, найдите, найдите мне здесь,
среди шумного бала судеб,
отстающего от марширующих толп человека!

Да, я обронил
и оставил одну —
на давней дороге Калужской,
где странствуют странники прочь,
прекрасную в облике гостью —
Вселенную в платье вечернем,
со звёздами, купами света,
бледнела средь русского лета,
прекрасная лунная ночь.

И в этой ночи
хочешь плачь, хочешь криком кричи,
Ты один, ты одна,
И подлунная бледность —
на всей церемонии сна,
в перелесках прелестного сна,
перекрёстно-прекрасно видна!

Мы с тобой,
преисполненный умирания, бывший ранее
статным, герой умерщвлённого века Двадцатого —
Две фигурки доски чёрно-белой альбома фамильного,
вместе с жизнью без спросу, как Зимний, матросами взятого,
мы, которых до пены пузырчатой
ливень августа намывал и намыливал, —

не видны никому — пожелтевшую память открой:
там Тамань, там прощание с брезжущей Бэлой:
капля чувства, вишнёвую вишенкой спелой,
нависает над строчкою, к смерти поспела
бесконечно-безмолвною русской порой.

О, поэт, твой безвременный сердцем герой :
Как когда-нибудь каждая капля, как с неба звезда, — упадёт...
Длиннополая тень от надежд и одежд.
И усилием ветра разъятый на мелкие клочья народ,
и беззвучным, беззубым, беспамятным словом
напичкан, молчанием сомкнутый рот.

Твой герой безучастный, твой пепел на месте огня,
Он погибнет на странном пути в никуда,
на пути, что скрывает в осеннем тумане:
скалистые волны об сумрачный берег Тамани,
тебя и меня...

Мой герой ничего не достиг, но постиг:
что напрасно шелка златорунного утра
на рынке бухарском на хлеба буханки менял;
что светлые чувства — лежат на засаленных досках
просоленных ветром босфорских менял...

На корню вырубают :
пространственный абрис других берегов
и усталость от правд, и холёную поступь шагов!
И простуженный холод гуляет взахлёб
по пустым закромам поголовно-напрасных,
и за′полонивших слезами бадьи — деревянных старух...
Красный сдавленный стон — на ладонях к лицу,
чтоб улучшить глазеющим — память и слух!

Подставляйте ладони под кровь, не хватает бадей!

А давай-ка для рифмы, мой канувший друг,
подберём этой дикой строке —
подступающих, во весь опор, к краю пропасти, там в далеке,
вдрызг исхлёстанных ливнем гнедых лошадей!

С молотком и гвоздями —
вломились в мою тишину с немотой...
И оглохший от гула распятья, сквозь гроздья гвоздей,
Я несу бездыханно на мёртвых руках тишину, с темой той,
Что сквозь ритм проступает в строке... - Ты дождём овладей,
Мой читающий друг, тем столетним дождём,
что возводит в потоки рыданий слезинки людей!

Только окна не мой,
Только глухонемой не услышит
движенья смычка по багровым волосьям упавших коней!
Марширует Маршак, маркирует свой шаг, на Чукотке
очухаться сможет Чуковский Корней;

Ничего, кроме любящих глаз, нет на свете верней.
Никого, кроме кипы с поклоном колосьев,
поседевших под занавес лета у самых корней...

Ох, оставьте Астафьева! Сотни тысяч других!
Это им, это вам, побратимы траншей, посвящается стих!

Не тревожь, патриарх, своим менторским голосом
лунную рябь Ангары, отойди, погоди до поры!
Не точи топоры, оголтелая верою рать,
помолчи, дайте детским мечтам по-одной умирать.

Отойди, патриарх, Патриарших прудов лебединую песню не тронь!
Волочит седока по высокой траве
Мой единственный век — окровавленный конь.

Над обрывом — обрыв
киноплёнки, засвеченной солнечным днём.
Объясняюсь Двадцатому веку в любви
и горжусь переполненным звёздами ёлок колодезным дном.

И зовёт, догорающий в зареве голос зовёт,
и пичужка взовьёт эту ноту над полем, в полёт
собрались: и мольба, и приказ
на руинах бессмертного века:

В каждый ранний, разгромленный, страждущий раз:
возвышающий голос: - Найдите, найдите, найдите мне здесь —
оставшегося человека!

P.S.
оставшегося человеком.

2020

© Copyright: Вадим Шарыгин, 2024
Свидетельство о публикации №124111400447

Оставить заявку

Нажимая на кнопку, Вы принимаете Положение и Согласие на обработку персональных данных.

Спасибо за заявку!

Заявка отправлена. Мы свяжемся с вами в ближайшее время.

В защиту поэзии и поэтов!
моя тема на форуме сайта "Изба-Читальня"

Вадим Шарыгин (30.09.2024 15:27:59)

В ЗАЩИТУ ПОЭЗИИ И ПОЭТОВ!

Рубрика: Общение на разные темы

Просмотров: 163

Преамбула :

Для начала три моих, только что рождённых афоризма :

1. «Скажи мне как ты относишься к поэтам – со всепрощением или по справедливости, как к остальным людям – и я скажу кто ты» (с)

2. Любите врагов своих, если эти враги - поэты! (с)

3. Быть в большинстве - значит, быть ближе к цели, быть в меньшинстве - значит, быть ближе к цене достижения цели. (с)

Поэты всех времён и народов, в частности, и в целом граждане искусства поэзии (поэты и ценители, знатоки поэзии) – это особые люди, которых очень немного в каждом времени, которых становится всё меньше в процессе обмена поиска на потребление. Граждан поэзии гораздо меньше, чем простых любителей поэзии, то есть тех, кто вроде бы любит, но глубоко не знает что, собственно, любит в качестве поэзии, а главное – не умеет и не желает уметь отличать поэзию от хороших стишков.

Поэты требуют к себе – особого отношения со стороны всех, даже самых знающих и добропорядочных в намерениях и поступках людей. К поэтам требуется особый подход : пожизненное терпение и даже всепрощение со стороны тех, кто по жизни далёк от гибели и высоты жизни Искусства как такового и искусства поэзии, в частности.

Никакой уравниловки!

Это кровавая привилегия и изматывающая душу избранность - быть поэтом - создавать альтернативный путь в будущее человечества и одаривать жизнь и обывателей такой высотой падения в смысл себя, о которой они понятия не имеют и даже не мечтают - оправдает терпение и терпимость, потакание и индульгенцию, защиту от ПРАВДЫ и неправды обывательского сообщества.

«И навстречу, с безвестной
Башни -- в каторжный вой:
Голос правды небесной
Против правды земной.»
Марина Цветаева

Голос поэтов – это голос «правды небесной», и это голос ПРОТИВ голоса самых добропорядочных обитателей земной данности – голоса «правды земной».

В каком смысле «против»? В том смысле, что поэты своими произведениями прокладывают сознанию путь вглубь себя, в пространство жизни, необусловленной выживанием, в совершенно иное миропредставление! И поэтому оказываются выше – ВСЕХ религий, всего научного метода ощупывания слона в тёмной комнате, выше всех добродетелей в рамках «бог терпел и нам велел». ВЫШЕ всей плоти человеческой жизни; выше всех представлений о добре и зле, своём и чужом, вечном и временном. Настолько выше, что встречают злостное сопротивление со стороны вроде бы порядочных людей.

Обыватель может быть начитан, хорошо образован, в том числе может быть знатоком в области правил стихосложения; обыватель может быть почитателем шедевров мирового искусства или долгосрочным со стажем поклонником душевной умилительности – от песенок до спектаклей, от знания шедевров музыки и кино до смакования сплетен о знаменитостях, то есть образованный обыватель может чтить, но не читать, может охаживать и уважать могилы искусства, пропуская мимо себя его гибель.

Итого: при всей своей умилительности ОБЫКНОВЕННО ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, остаётся беспощадным и бестолковым по отношению к сути возникновения искусства – к тому состоянию, в котором пребывает поэт и цене, которую платит за талант, за преданность Небу, за одиночество посреди всех самых добрых и чутких, казалось бы, людей досуга.

Добрые душевные песенки, милые конкурсы со стишками, новости из мира обыкновенных событий, милые тёти и дяди, старики и старушки, девицы и пареньки – мило или не очень мило, но понятно друг для друга перемусоливают волнующие их земные дела и события. Они все – за равенство! За уравниловку граждан искусства и всех остальных. А то, что в жизни есть некие «шедевры», общепризнанные спустя десятки лет – это они принимают либо с благосклонностью, либо с восторгом, либо с равнодушием и подозрительностью, но всегда с отсутствием даже посыла к размышлению над тем, а какою ценой, собственно говоря, созданы все эти шедевры. Такого вопроса в повестке жизни образованных узко профильных специалистов или добропорядочных потребителей досуга – просто нет вовсе. Нет, по сути, и подлинного уважения к людям искусства. А зачем оно? Ведь все равны!

И этим «равенством» надёжно прикрыты – все подлости, издевательства, гонения и забвения, которые так мило допускают в практике своей любви к искусству эти милые старушенции отбываловки и старички уравниловки, эти пенсионеры совести и молодожёны потребительства!

В завершении преамбулы мысли Бродского :

«Писать стихи – это как бы упражняться в умирании»

«Поэт – в отличие от читателя – знает насколько трагична жизнь. И это знание отнимает возможность вписаться в общепринятые рамки поведения»

«Я не говорю, что поэту всё прощается. Всё, что я хочу сказать, – поэта нужно судить с той высоты – или, скорее, с той глубины, – где он сам находится»

------------------------------------------------------
Спасибо за возможные размышления, за пощаду и ваши комментарии по существу, поскольку, тему и так отправят в ЗР, помяните моё слово, и не хотелось бы, чтобы к изгнанию темы приложили руку те, кто уже изгнал из своей любви к поэзии – самих поэтов и цену их творческого существования.

Ваш В.Ш.

Комментарии:

Васса Темченко (30.09.2024 16:04:40)

Здравствуйте, Вадим.
Вы же открыли тему для того, чтобы поговорить, и защитить в процессе разговора, поэзию и поэтов? Значит, поговорим?)
Я стартую сейчас от Вашей цитаты :«Я не говорю, что поэту всё прощается. Всё, что я хочу сказать, — поэта нужно судить с той высоты, или, скорее, с той глубины, — где он сам находится».©
Я вот понять хочу, зачем вообще судить поэта.Чтобы судить, необходимо, как минимум, знать близко...Можно, конечно, «судить» попытки поэта выразить своё душевное состояние ( если очень коротко о поэтическом творении). Но и тут рассудительный читатель не станет судить, а только сделает для себя выводы, насколько ему преемлемы манеры подачи этих выплесков эмоций.
Когда читатель находится на одном уровне с поэтом, ему и в голову не придёт судить.
Мой вопрос : Вы считаете, Вадим, что настоящая поэзия может быть только душераздирающей, написанной поэтом с таких глубин, где о восхищении, благодарности за жизнь здесь и речи быть не может? Поэтом может быть только тот, кто видит в жизни только трагедию, кто заживо умирает?
Спасибо.

Вадим Шарыгин (30.09.2024 16:32:16)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Здравствуйте, Васса,
Вначале о том, что вы "хотите понять, зачем вообще судить поэта". Действительно, зачем? Этот вопрос надо переадресовать к "а судьи кто" или к тем, кто судит - кому поперёк горла стало само существование поэта на свете белом. И это не те, кто вовсе не читает поэзию и практически ничего о ней не знает. Поэта судят, на мой взгляд, прежде все те, кто не отличает поэзию от досуга или те, кто считает поэзию простым сопровождением досуга, просто художественной раскраской явлений природы, человеческих отношений - те, кто не чувствуют сакральной ипостаси искусства поэзии и миссии поэта на земле, для кого поэзия - комната отдыха, а не край пропасти для чувствований, возведённых в высшую степень напряжённости.

Что касается вопроса "душераздирания" :

Душераздирающий эффект - сам по себе - ещё не признак поэзии. Душу можно раздирать и матерным образом, например, уличным языком, прозаическим рассказом в столбик, и это вовсе не будет поэзией.

Поэзия не лежит в области оскорбления или благодарности к жизни - и то и другое можно проделать, находясь вне её или только пользуясь её инструментарием. Соответственно, не быть поэтом может и тот, кто "видит в жизни только трагедию", и тот, кто видит в жизни только комедию или кто умиляется до слёз всеми её радостями и красотами.

Поэт - это тот, кто ИЩЕТ жизнь (от трагедии до комедии включительно) внутри себя, внутри человека, в глубинах сознания, а не описывает красочно окружающий мир. Поэт - это умирающий человек, в том смысле, как умирает куколка, превращаясь в бабочку, умирание поэта - это смена способа или формы существования - от низшей к высшей. Поэтому, "трагедия" слов поэта - это "иго, которое благо" и "бремя, которое легко". Поэт - это тот, кто ищет свет, а не драматизирует тьму. Но поиск света пролегает во тьме - людей и их обыкновенных представлений, и это мучительный поиск первопроходца, а не умилительное и простецкое раскрашивание того, что есть. Поскольку, как сказал Бродский "поэт больше других знает насколько трагична жизнь". Знает, чтобы искать свет в конце тоннеля, не сидеть сиднем в конкурсах со стишками, в корыте старух, которые гонят стариков с неводом к синему морю за золотой рыбкой.

Васса Темченко (30.09.2024 16:54:49)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

«...это мучительный поиск первопроходца, а не умилительное простецкое раскрашивание того, что есть»′
Так значит тот, кто способен чувствовать красоту природы и окружающего мира, и «умилительно» об этом писать — это не поэт, а стишкотворец?

«Задремали звёзды золотые,
Задрожало зеркало затона,
Брезжит свет на заводи речные,
И румянит сетку небосклона...»

Как Вы считаете, Вадим, вышеприведенные строки — это слова поэта, или «стишки» бессмысленные?

Вадим Шарыгин (30.09.2024 17:54:32)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Я напоминаю, Васса, что тема моя ближе всё-таки к тому кто такой поэт, чем к тому, что "что такое поэзия",
похвально, что вы продолжаете формировать, уточнять собственное определение поэзии и её ключевые составляющие, однако, на ваш вопрос я всё-таки отвечу в контексте темы:

Для меня лично дело обстоит так : если бы Сергей Есенин остался на уровне своего 1914 года, того года, в котором написано это стихотворение, то есть если бы Есенин остановился в развитии, в углублении своего понимания сущности поэта и поэзии и все последующие написанные им произведения были вариациями на тему "задремавших золотых звёзд" и о свете, "который брезжит на заводи речные", то сейчас я бы, отвечая на ваш вопрос, сказал бы так: это хороший стишок непоэта. Однако, с учётом "Чёрного человека", "Страны негодяев", остальной лирики, скажем, двадцать пятого года, я отвечаю вам так : да, это стихотворение есть поэзия, написанная ПОЭТОМ Есениным. Интересненько получается, не так ли?)

Да, действительно, говоря о поэзии, или даже о любом конкретном произведении, мы обязаны учитывать его создателя, контекст ВСЕГО ПУТИ И НАСЛЕДИЯ, мы обязаны учитывать фактор ПОЭТА, тогда только ответ или оценка приобретёт не просто сумму причин или поэтических ценностей, кои мы увидели и суммировали как признаки поэзии, но и весь творческий путь автора или по крайней мере ту часть пути, которая, выливаясь в остальные произведения, известна нам на момент оценки. Именно поэтому, говоря, в частности, об этом стихотворении, я в данный момент, дополню свой ответ, например, такой ремаркой: это стихотворение можно считать обещанием поэзии, вехой или ступенью вверх на пути к высотам или сущности поэзии, то есть частью движения ввысь ПОЭТА Есенина.

Васса Темченко (30.09.2024 18:52:45)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Ну Вы же понимаете, Вадим, что красота природы, которой вдохновлялся Есенин в 1914, имеет место и в 2024. И, возможно, сейчас её поэтически описывает какой-то поэт будущего, поэт, который в будущем достигнет тех глубин, о которых Вы рассуждаете...
Многочисленные читатели тоже ведь находятся на разных глубинах самовосприятия. Почему бы не позволить себе понять, что метаморфозы — процесс индивидуальный, и требует образности разной сложности? В чем подвох?

Вадим Шарыгин (30.09.2024 19:15:03)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Ну что ж, будем оптимистами, Васса, "позволим себе понять", что миллион пишущих ныне что-то в столбик, миллион расхваливающих столбики себе подобных - это не армада, которая губит и успешно замусоривает нескольких значительных поэтов нашей современности, это не груда писак, отвращающих любителей поэзии от её высот, превративших святое в безделицу на досуге, а всего лишь ступени познания, и все они будущие поэты ещё неизвестно какого будущего, и что на косточках всего лишь нескольких талантов все они успешно взойдут на Олимп своего мастерства!)

Это, видимо, они, будущие поэты, без зазрения совести перевели тему в ЗР, не так ли?))

Лариса Оболенская (30.09.2024 17:56:03)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

"высотой падения в смысл себя"

ВЫШЕ всей плоти человеческой жизни; выше всех представлений о добре и зле, своём и чужом, вечном и временном.

Как это расшифровать, Вадим?

Вадим Шарыгин (30.09.2024 18:41:59)
(Ответ пользователю: Лариса Оболенская)

Спасибо за важный вопрос, Лариса!

Высота падения в смысл существования самого себя - это то состояние психики, в котором по жизни пребывает поэт. Поэт, как я это вижу, в отличие от, допустим, от человека пишущего и читающего с удовольствием ХОРОШИЕ стишки, это сталкер или искатель заброшенных мест СОЗНАНИЯ, тех уголков внутреннего пространства души, в которых, возможно, находится источник перехода на новый уровень существования. То есть поэт ищет смысл и красоту всего внешнего, всего так называемого окружающего мира - ВНУТРИ СЕБЯ, изнутри себя, в глубине единственной реальности - сознания, ищет и ведёт за собою тех, кто жаждет обрести мир и состояние жизни не такое дорогостоящее, как то, что называется чело-на-век, "человек", в котором "еле еле ДУША В ТЕЛЕ".

По сравнению с плоскостью потребления жизни (знаний, информации, готовых форм науки и религии) - такой поиск уместно назвать ВЫСОТОЙ. Это, безусловно, вызов обыденности, вызов всему выживанию любой ценой, в котором порядочные, но блёклые, не дерзновенные или обыкновенные люди реализуют принцип "умри - ты сегодня, я - завтра" и "день прошёл и ладно".

Каждый поэт, а мы, естественно, говорим с вами о значительных поэтах каждого времени, о больших поэтах, так вот, каждый такой поэт - это мятежник человеческого бытия, он поднимается на высоту положения чувств - поднимается над плоскостью хороших людей и их хороших стишков. Однако, высота, о которой идёт речь, неспроста имеет оксюморон - это "высота падения" в пропасть - непонимания абсолютным большинством современников, в пропасть удивительнейших парадоксов реального мира по сравнению с миром иллюзорным или человеческим. Получается, что поэт, восходя к новому состоянию сознания, например, к эйфории, интуиции, открывая новые горизонты возможностей ЯЗЫКА, овладевая, скажем, ПЕРЕВОДОМ С НЕБЕСНОГО НА РУССКИЙ, фактически, падает в пропасть человеческих предрассудков, косности, подлости, заскорузлости мышления, в пропасть рутины и формализма в виде даже, например, миловидной рутины пристрастия к хорошим стишкам в границах заболоченной затхлости какой-нибудь социальной сети с литературной вывеской на фасаде.

На самом деле, если приглядеться, вся лирика - это и есть сказ ИЗНУТРИ О ВНУТРЕННЕМ, в коем НАРУЖНОЕ, лишь фон для соответствующего настроения или мотива.

Находясь на такой огромной, недоступной абсолютному большинству добропорядочных "пассажиров времени", высоте падения, поэт открывает себе и будущим поколениям читателей или граждан поэзии - новые соотношения добра и зла, когда добром становится, например, не достижение, пусть даже самой благородной цели, а цена достижения. На этой высоте возникает так называемая квантовая запутанность, когда создаваемое напрямую зависит от того, кто смотрит, кто читает. Именно поэтому, для большинства любителей и обитателей хороших стишков, на самом-то деле, все ключевые источники очарования и заворожённости произведений поэзии остаются тайной за семью печатями. Поскольку, чтобы распознать поэзию надо измениться, надо научиться мыслить и чувствовать со стороны ИНОГО СЕБЯ, или со стороны вещей и явлений, или со всех сторон вместе взятых, это совершенно новый способ познания или существования. В нём возникает всеобщность "своего" и "чужого", в нём ясно видна условность времени и временного.

Это очень сложные и тонкие перемены, Лариса, которые требуют серьёзных усилий. Нельзя сидеть на двух стульях - на том, в котором тётушки расхваливают, например, умилительные сантименты хороших и плохих строк в хороших и плохих стишках, которые борются в конкурсе-развлекаловке за право назваться лучшим из худших и на том стуле, на котором лежат окровавленные судьбы поэтов прошлого и современности!

Как только кто-то сделает шаг в высоту выбора поэзии вместо хороших стишков, так сразу многое в моих определениях не потребует "расшифровки".

Лариса Оболенская (30.09.2024 19:23:51)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Высота падения в смысл существования самого себя - а смысл в чем! Жизнь! А я смотрю на жизнь как на смысл существования всего всего. Все что окружает нас живое. И старушки пишущие "стишки" тоже живые. И цветы, которым поэты и не только посвящают и стихи и прозу и время.
А Пушкин писал "одной любви музЫка уступает. Разве только Поэт может уйти в себя, чтобы достичь определённых эмоций для достижения истин!?
А музыкант? А исполнитель? Врач или изобретатель, История
Богата примерами.

Вадим Шарыгин (01.10.2024 11:53:07)
(Ответ пользователю: Лариса Оболенская)

Смысл существования самого себя - не просто слово "жизнь", если ограничить размышления в отношении смысла, то красивое словцо "Жизнь!" незаметно для себя самого превратится в словосочетание "потребление жизни". Смысл существования, в частности, поэта, как я его ощущаю, в прокладывании пути в ИНУЮ ЖИЗНЬ или в иное состояние жизни. Поэт, лучше других знает, как сказал Бродский, насколько трагична жизнь человеческая, то есть поэт знает ЦЕНУ всем целям и достижениям людей, в том числе, милых, добрых, любознательных, образованных себя уважающих личностей, которые остановились в поиске, приняли всё как данность и относятся к Искусству, к искусству словесности, как к части культурного досуга, уютного времяпрепровождения, в котором якобы все участники вносят посильную лепту в приятное состояние отдохновения.

Смысл существования поэта - достижение самостоятельно и передачи другим такого состояния сознания или состояния взаимодействия с жизнью, в коем можно создавать жизнь, а не потреблять её как данность! Поэзия тем и отличается от любых хороших стишков, что содержит в себе не просто художественную раскраску видимого, но во истину волшебное ЯСТВО ЯЗЫКА способное практически автоматически переводить кондовое личное, ограниченное в границах и объёме, повседневное сознание обыкновенно-образованного соглядая жизни в дух захватывающее состояние ЗАВОРОЖЁННОСТИ, при котором наблюдатель и наблюдаемое объединяются, сливаются, при котором время становится пространством, условностью, душа или сознание вместо прислуживания плоти до гробовой доски выходят на передний, на главный план, постигают праздник неопределённости, погружаются в удивительный поток метаморфоз, непрерывных видоизменений, обретают всемирность или всеобщность, как новую условно-личную форму существования - то есть, в целом, совершают побег из человеческого "лучшего из миров любой ценой" в мир, необусловленный выживанием и счастьем на чужом горе.

Хорошие стишки миловидных постаревших душ - кого-то застопоривают в развитии на целую жизнь. Человек образованный, вроде бы чуткий на прекрасное всё-таки не может преодолеть этот барьер. Отчасти потому, что мешают собственные стишки. Жаль расставаться с уютным движением к трём аршинам земли на глубине двух с половиной метров, трудно признаться себе в том, что занимаешься "детским садом в песочнице", в том, что твоё невинное любование так называемой действительностью в компании милейших потребителей жизни, на самом деле - серьёзный грех, преступление перед искусством, поскольку, сливаясь в огромный поток образованных душевных бездельников или примитивщиков, милейшее культурное времяпрепровождение имеет обратную "сторону Луны", а именно : ежедневно и ежечасно участвует в забвении, в глумлении над поэтами, над высотами, над дерзновениями граждан искусства, с помощью вседозволенной публичности подменяет поэзию на пользование её инструментами, превращает искусство умирания куколки в публичную казнь на глазах равнодушного сборища статистов, превращает искусство поиска нового состояния жизни в жизнь бревна по течению, в пустое расхваливание петухов, за то что хвалят те кукушек, в позор современного человечества!

Культурно образованные люди - отдыхают от жизни в хороших стишках.
Интеллигентные люди - создают новую жизнь в произведениях поэзии, в акцентах читательского внимания на поэзию.

Лариса Оболенская (01.10.2024 18:00:15)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

"наблюдатель и наблюдаемое объединяются, сливаются, при котором время становится пространством, условностью, душа или сознание вместо прислуживания плоти до гробовой доски выходят на передний, на главный план, постигают праздник неопределённости, погружаются в удивительный поток метаморфоз, непрерывных видоизменений, обретают всемирность или всеобщность, как новую условно-личную форму существования - то есть, в целом, совершают побег из человеческого "лучшего из миров любой ценой" в мир, необусловленный выживанием......"

То есть я как бы живу здесь, но это не я. И язык, на котором говорит поэт не язык. А некая условность.
И прекрасная природа тоже условна? Это как сороконожка которая задумалась какую ногу ставить, в этот момент птичка
И скушала её.

"удивительный поток метаморфоз, непрерывных видоизменений, обретают всемирность или всеобщность, как новую условно-личную форму существования " нечто в виде наркотика.

Давайте допустим человек постиг науку управления своей ВОЛЕЙ (основы) и с помощью сознания и воли управляет своим телом, т.е. полностью контролирует свои желания, концентрирует свои возможности и силы.

А теперь объясните мне поток неопределённости.
Допустим я достигла такого состояния. Я как бабочка или куколка в другом мире, порхаю и предполагаю что вместо меня эльф. И тут неизвестное зло шлепает своей мухоловкой.
Ни меня. Ни поэзии. Та самая проза жизни.

Вадим Шарыгин (02.10.2024 11:38:41)
(Ответ пользователю: Лариса Оболенская)

Лариса, наверное, так не получится с моей стороны объяснить вам состояние поэта или заворожённого поэзией читателя, если вы предлагаете только допуск - "допустим я достигла такого состояния". Это равно тому, как если бы вы сказали: "допустим, я достигла состояния счастья или допустим, я полюбила..." Пребывание в неопределённости в гуще поэзии, ощущение нового, как бы балансирующего, видоизменяющегося не статичного себя, также как другие ощущения высшего порядка - ощущение счастья, обретение любви - не приемлют слова "допустим", их либо проживаешь и тогда всё ясно без слов, либо нет, и в этом случае никакие разъяснения не помогут.

Зло, известное или неизвестное, "шлёпает вас мухобойкой" и без обладания вами вышеупомянутыми состояниями. Но если вы остаётесь земным человеком, то есть человеком, живущим как бы на плоскости, в том числе на плоскости. которую только и знают стишки и их авторы, то, то самое "зло с мухобойкой", прихлопнет вас гарантировано, например, в виде подползающей старости со смертельным исходом, обессиливания, немощи и угасания. Вам придётся умирать и умереть по-настоящему, и душой и телом, поскольку ВНЕ ПЛОТСКОЙ ЖИЗНИ - практики пребывания вашей "телесной души" в иных состояниях у вас нет, вы, например, растранжирили свои шансы на углубление или утончение восприятий, ограничились словом "допустим", значит, для Провидения стали что называется отработанным материалом, отжившим своё, свой собственный выбор предела возможностей земного человека - за пределы смерти хода вам нет. Вы остаётесь на земле, в земле. Небо осталось для вас только со словом "допустим". Поэзия в полном объёме своих возможностей и тайн - это шанс на обретение Неба, на практику пребывания в состояниях выше, чем обыкновенное человеческое сознание, это шанс на послесмертие, или на выход из "зла с мухобойкой"!

Просто подумайте об этом. Не торопитесь с выводами.
Осмыслите мною сказанное.
Отвергнуть мои рассуждения напрочь всегда успеете, не так ли?

Лариса Оболенская (02.10.2024 12:23:33)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Вадим . Вы постоянно произносите такие слова , забывая о том , что мысль материальна.
Поэтому мне неприятны некоторые Ваши определения. По поводу души. Тела. Духовной жизни.
Видимо вам никогда не приходилось бороться за чью-то жизнь. И вам незаметна грань бытия.
И как бы не старались пригласить меня к небесной поэзии, я выбираю жизнь. Жизнь близких и родных, всего живого мира.
Вы знаете, птицы отлично понимают речь человека. У них есть эмоции, а значит разум. Я уже не говорю о домашних животных. Это тот Разум, который одним даёт эмоции, и только человеку дан язык. Каждому племени свой.
Сегодня я прикоснулась к Данте. И поверьте хочу опять вернуться к его строчкам. К его стихам. По Вашему это завороженность (хотя завороженность имеет другое значание), по моему это влечение к высокой поэзии, которая безгранична во времени.
Пока мало свободного времени. Позже почитаю и отвечу что мне НЕ нравится в определении. Надеюсь без Обид.

Вадим Шарыгин (02.10.2024 13:04:11)
(Ответ пользователю: Лариса Оболенская)

Конечно, "без обид", Лариса, я умею ОБЩАТЬСЯ, то есть быть собеседником, а не соперником в диалоге, чувствовать визави, даже если встречаю категорическое несогласие, главное - что мы с вами откровенны друг с другом, свободно и легко высказываем свои мысли, на которые имеем полное право, свои согласия и несогласия, свои одобрения и неодобрения сказанного!

Если бы весь форум общался так, как заведено у нас с вами, это была бы действительно площадка для поиска истины, для обмена опытом жизни, а не место склок, упрёков, обидок и "уколов зонтиком")

Вы, вероятно, сегодня прикоснулись не к самому Данте, не к оригиналу, но к переводу, например, Лозинского, что не умоляет, в целом, значительности там написанного.
И вы, и я, мы оба живём одну единственную жизнь, обладаем определённым опытом и вся ценность для нас же самих каждого из нас будет, уверен, не в том, что мы уяснили, в чём утвердились, но только в том насколько мы сохраним нашу жажду поиска, насколько мы не позволим себе остановиться на достигнутом.

Я искренне рад общению с вами, заходите на огонёк,
ещё услышимся,
счастливо вам оставаться при своём видении и чувствовании происходящего и творящегося!

Лариса Оболенская (02.10.2024 12:31:40)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Моё убеждение, не мнение, тот кому Небеса дали нечто большее для понимания мира, должен больше работать пером, чем убеждать идти за собой.
В одном Вы правы. Поэт действительно одинок и живёт в своём мире. И это его тайна бытия. Есенин всегда говорил "Я Божья дудка".
Когда-то моя учительница теории музыки сказала что надо музыке обучать всех с детства. Вы говорите поэзию и ПРОЗУ
действительно надо постигать с детства. Хорошего дня.
Обнаглею и приглашаю послушать о прошлом
https://www.chitalnya.ru/work/3260467/
Аранжировка удачная

Лариса Оболенская (01.10.2024 18:28:52)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

И про Бродского)))) он ли был трудоголиком)? Я к слову.
Кстати Марина считала, что Нобелевской был более достоин Горький чем Бунин.
Вадим. Почему Вы считаете всех старыми? Известно что души не стареют. Никогда. Эта тема не касается поэзии .
Граждане искусства какую новую форму жизни ищут. И для чего? И уж давайте как говорила Марина чётко определять значение слова. Потребитель ничего не делающий человек со всеми вытекающими должен ловить каждый вздох поэта?
Есть разные категории людей, которые умеют и мыслить, и управлять мысленно людьми на расстоянии и не рифмуют стихи. И просто живут.
Позт может мыслить перемещаясь во времени. Но не каждый. Но это не небесный поэт.
Красивое словцо "жизнь " это дорогое слово. Это не потребление. Это естественное состояние всего, что нас окружает. Это и состояние души. Здоровья. Это обмен энергией. Информацией. Борьба за жизнь.

Упрёк ваш "Жаль расставаться с уютным движением к трём аршинам земли на глубине двух с половиной метров" я понимаю чтобы стать поэтом, надо стремиться на 2 метра
вниз? Превратить условность в действительность?

Александр Попов [Минск] (01.10.2024 21:46:26)
(Ответ пользователю: Лариса Оболенская)

=считала, что Нобелевской был более достоин Горький чем Бунин=
Я тоже так считаю. "Жизнь Клима Самгина" - панорама общественной жизни российского общества начала XX века.
Извините Лариса, что встрял.

Лариса Оболенская (01.10.2024 23:08:04)
(Ответ пользователю: Александр Попов)

Всё нормально. Саша. Мы говорим о творчестве. Личность не трогаем. Предпочитаю говорить слово парадокс вместо оксю...... ну невозможно выстроить, классифицировать уровень поэта . И не должен читатель 24 часа думать а о чем это произведение.
Смысл , сюжет , поэтический язык (метафоры и т.д. и ритм) и обязательно эмоции внутри, которые надо передать словом.

Лариса Оболенская (30.09.2024 19:36:32)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

чтобы распознать поэзию надо измениться, надо научиться мыслить и чувствовать со стороны ИНОГО СЕБЯ, или со стороны вещей и явлений, или со всех сторон вместе взятых, это совершенно новый способ познания или существования. В нём возникает всеобщность "своего" и "чужого", в нём ясно видна условность времени и временного.

Это уже не путь в поэзию. Конечно в мире много условности.
И отличаются условности целесообразностью для созидания и творчества.

Васса Темченко (30.09.2024 19:10:47)
(Ответ пользователю: Лариса Оболенская)

Лариса, пишете мне, а вопрос задаёте Вадиму....
Это недоразумение, следует полагать?
В каждом человеке присутствуют индивидуальные смыслы, порой доставляющие человеку боль — не в прямом смысле слова, а боль душевную, как её часто ещё называют. Эту боль пытаются выразить образно словами поэты. Поэзия чувств...
Я же считаю, что поэзия — это пробуждение не только эмоций,возникающих от душевных мук,но и эмоций искренней любви к окружающему миру, например...
Для себя я понимаю и тех, и других поэтов, и ещё разных.Достаточно поднять литературу о появлении первой поэзии,об истории развития, для того,чтобы расширить своё понимание до максимально возможных пределов.

Лариса Оболенская (30.09.2024 19:47:39)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Я же считаю, что поэзия — это пробуждение не только эмоций,возникающих от душевных мук,но и эмоций искренней любви к окружающему миру, например...

Согласна полностью.

На телефоне трудно видеть обзор. Так получилось, извините

Александр Шел (30.09.2024 16:08:56)

.........................................

Лариса Оболенская (30.09.2024 17:05:18)

А можно ли не ориентироваться на Бродского?
Во времена Пушкина жил и Хвостов. И Лермонтов. И Баратынский. Говорили они о поэзии. Конечно!

Первая половина (после 7) декабря 1825 г.г Москва

Благодарю тебя за письмо, милый Пушкин: оно меня очень обрадовало, ибо я очень дорожу твоим воспоминанием. Внимание твое к моим рифмованным безделкам заставило бы меня много думать о их достоинстве, ежели б я не знал, что ты столько же любезен в своих письмах, сколько высок и трогателен в своих стихотворных произведениях.

Не думай, чтобы я до такой степени был маркизом2, чтоб не чувствовать красот романтической трагедии! Я люблю героев Шекспировых, почти всегда естественных, всегда занимательных, в настоящей одежде их времени и с сильно означенными лицами. Я предпочитаю их героям Расина; но отдаю справедливость великому таланту французского трагика. Скажу более: я почти уверен, что французы не могут иметь истинной романтической трагедии. Не правила Аристотеля, налагают на них оковы — легко от них освободиться, — но они лишены важнейшего способа к успеху: изящного языка простонародного. Я уважаю французских классиков, они знали свой язык, занимались теми родами поэзии, которые ему свойственны, и произвели много прекрасного. Мне жалки их новейшие романтики: мне кажется, что они садятся в чужие сани.

Жажду иметь понятие о твоем «Годунове». Чудесный наш язык ко всему способен 3, я это чувствую, хотя не могу привести в исполнение. Он создан для Пушкина, а Пушкин для него. Я уверен, что трагедия твоя исполнена красот необыкновенных. Иди, довершай начатое, ты, в ком поселился гений! Возведи русскую поэзию на ту степень между поэзиями всех народов, на которую Петр Великий возвел Россию между державами. Соверши один, что он совершил один; а наше дело — признательность и удивление.

Вяземского нет в Москве; но я на днях еду к нему в Остафьево и исполню твое препоручение4. «Духов»5 Кюхельбекера читал. Не дурно, да и не хорошо. Веселость его не весела, а поэзия бедна и косноязычна. «Эду» для тебя не переписываю, потому что она на днях выйдет из печати. Дельвиг, который в Петербурге смотрит за изданием, тотчас доставит тебе экземпляр и, пожалуй, два, ежели ты не поленишься сделать для меня, что сделал для Рылеева6. Посетить тебя живейшее мое желание; но бог весть когда мне это удастся. Случая же верно не пропущу. Покамест будем меняться письмами. Пиши, милый Пушкин, а я в долгу не останусь, хотя пишу к тебе с тем затруднением, с которым обыкновенно пишут к старшим.

Прощай, обнимаю тебя. За что ты Левушку называешь Львом Сергеевичем? Он тебя искренно любит и ежели по ветрености как-нибудь провинился перед тобою — твое дело быть снисходительным. Я знаю, что ты давно на него сердишься; но долго сердиться не хорошо. Я вмешиваюсь в чужое дело; но ты простишь это моей привязанности к тебе и твоему брату.

Преданный тебе Баратынский.

Лариса Оболенская (30.09.2024 17:16:53)

И ещё немного о поэзии Баратынского, которым восхищался Бродский:
"Вышли у нас еще две песни «Онегина»5. Каждый о них толкует по-своему: одни хвалят, другие бранят и все читают. Я очень люблю обширный план твоего «Онегина»; но большее число его не понимает. Ищут романической завязки, ищут обыкновенного и, разумеется, не находят. Высокая поэтическая простота твоего создания кажется им бедностию вымысла, они не замечают, что старая и новая Россия, жизнь во всех ее изменениях проходит перед их глазами, mais que le diable les emporte et que Dieu les bИnisse![1] Я думаю, что у нас в России поэт только в первых незрелых своих опытах может надеяться на большой успех. За него все молодые люди, находящие в нем почти свои чувства, почти свои мысли, облеченные в блистательные краски. Поэт развивается, пишет с большою обдуманностью, с большим глубокомыслием: он скучен офицерам, а бригадиры с ним не мирятся, потому что стихи его все-таки не проза."

Лариса Оболенская (30.09.2024 17:24:36)

Признание» (1823; 1832–1833)

Притворной нежности не требуй от меня:
Я сердца моего не скрою хлад печальной.
Ты права, в нем уж нет прекрасного огня
Моей любви первоначальной.
Напрасно я себе на память приводил
И милый образ твой, и прежние мечтанья:
Безжизненны мои воспоминанья,
Я клятвы дал, но дал их выше сил.

Я не пленен красавицей другою,
Мечты ревнивые от сердца удали;
Но годы долгие в разлуке протекли,
Но в бурях жизненных развлекся я душою.
Уж ты жила неверной тенью в ней;
Уже к тебе взывал я редко, принужденно,
И пламень мой, слабея постепенно,
Собою сам погас в душе моей.
Верь, жалок я один. Душа любви желает,
Но я любить не буду вновь;
Вновь не забудусь я: вполне упоевает
Нас только первая любовь.

Грущу я; но и грусть минует, знаменуя
Судьбины полную победу надо мной:
Кто знает? мнением сольюся я с толпой;
Подругу, без любви, кто знает? изберу я.
На брак обдуманный я руку ей подам
И в храме стану рядом с нею
Невинной, преданной, быть может, лучшим снам,
И назову ее моею,
И весть к тебе придет; но не завидуй нам:
Обмена тайных дум не будет между нами,
Душевным прихотям мы воли не дадим:
Мы не сердца под брачными венцами,
Мы жребии свои соединим.

Прощай. Мы долго шли дорогою одною:
Путь новый я избрал, путь новый избери;
Печаль бесплодную рассудком усмири
И не вступай, молю, в напрасный суд со мною.
Не властны мы в самих себе
И, в молодые наши леты,
Даем поспешные обеты,
Смешные может быть всевидящей судьбе.

«„Признание“ — совершенство. После него никогда не стану печатать своих элегий», — с досадой писал Пушкин Александру Бестужеву, прочитав в «Полярной звезде» за 1824 год новую элегию Баратынского.

В «Признании» Баратынский делал еще более уверенный — по сравнению с «Разуверением» — шаг от поэтической условности к психологической рефлексии, как в дневнике или романе. Эффект особой достоверности придавал стихотворению настоящий антипоэтизм — упоминание о браке без любви.

Вадим Шарыгин (01.10.2024 17:19:21)

Итак, в этой теме я пытаюсь акцентировать внимание потенциальной и действующей аудитории на необходимости особого отношения к поэтам и к поэзии со стороны всех тех, с кем пересекаются пути поэтов.

По сути, мы в данной теме ведём разговор о том : КТО и ЧТО есть поэт – как состояние жизни, как сгусток напряжения, как причина раздражения тиши да глади вальяжного общества.

Мы говорим о поэтах, как о создателях поэзии, то есть произведений несоизмеримо более высоких или глубоких, чем хорошие стишки.

Если человек пишет хорошие стишки, разве он не испытывает творческого волнения, напряжения, творческих мук, разве стихотворец не подвержен нападкам со стороны непонимающих или даже обструкции?

Всё так. Стихотворец с арсеналом хороших стишков, так же как и поэт, может претерпевать муки творческие, может испытывать творческое волнение, напряжение и схоже с поэтом не застрахован от невнимания и неуважения со стороны потенциальной аудитории.

Однако,

есть существенная разница между испытаниями поэта и неудобствами стихотворца с хорошими стишками.

Дело в том, что поэт точно знает, во-первых, что в поэзии нет иерархии, то есть поэзию пишут только большие поэты каждого времени, лучшие из лучших, а все остальные поэтами не являются и морального права называться поэтами не имеют; во-вторых, поэт знает, что в поэзии нет никого, кроме поэтов первой величины, кроме значительных или больших поэтов каждого времени. Поэт – это априори тот, кто способен максимально предметно, со знанием дела, предельно откровенно самооценить себя, свои творческие способности, в сравнении с лучшими образцами поэзии прошлого. В этом смысле, поэт – это человек, прошедший творческий самоотбор, выбравший себя в поэты не голословно, не авансом, а полностью отдавая себе отчёт в качестве своего выбора. И это качество гарантируется тем, что поэт имеет собственную, структурированную систему ценностей поэзии, опирающуюся на мнения лучших поэтов прошлого, систему, которая чётко различает поэзию и хорошие стишки.

Поэт – это человек, знающий значение уникальности, то есть знающий, что поэзия – это всегда очень оригинальные, уникальные произведения, в то же время, укоренённые в лучших образцах и достижениях языка поэзии прошлого.

Вот здесь и кроется разница испытаний между поэтом и стихотворцем с хорошими стишками.

Поэтов – в каждой современности – несколько, единицы, хватит пальцев на одной руке, чтобы сосчитать. А стихотворцев с хорошими стишками – сотни. Стихоплётов с плохими стишками – тысячи и десятки тысяч.

Против поэтов консолидировано ополчаются и сотни стихотворцев с хорошими стишками и тысячи стихоплётов с плохими стишками. К этой армии врагов добавляется армия любителей поэзии, не умеющих и не желающих уметь различать поэзию и хорошие стишки. Именно поэтому Марина Цветаева написала о состоянии изгойства поэта : «Один против всех и без всех. Враг поэта называется — все. У него нет лица».

Стихотворцы с хорошими стишками, так или иначе, находят себе товарищей по посредственности, им есть где и с кем «преклонить голову», их стишки всегда есть кому похвалить, поскольку уровень этих стишков такой, что не требует от читающего ни высочайшего напряжения, ни глубочайших знаний жизни и поэтического мастерства, это, как правило, вполне себе ладные, складные столбики слов, рифмованная проза, например, когда в столбик рассказывают рассказики о том как дело было, или это доминанта содержания, которое, буквально, лежит на поверхности текста, является одним единственным и единственной причиной написания. Образчики творчества стихотворцев перекочевывают из конкурса в конкурс, собирают регалии, успешно подменяют собою поэзии в умах и в общественном сознании.

Поэт же – один как перст, пожизненно, во враждебном или равнодушном, бестолковом окружении милейших литераторов от сохи и читателей понаслышке.

«Наши поэты не могут жаловаться на излишнюю строгость критиков и публики — напротив. Едва заметим в молодом писателе навык к стихосложению, знание языка и средств оного, уже тотчас спешим приветствовать его титлом гения, за гладкие стишки — нежно благодарим его в журналах от имени человечества, неверный перевод, бледное подражание сравниваем без церемонии с бессмертными произведениями Гете и Байрона. Таким образом набралось у нас несколько своих Пиндаров, Ариостов и Байронов и десятка три писателей, делающих истинную честь нашему веку, — добродушие смешное, но безвредное; истинный талант доверяет более собственному суждению, основанному на любви к искусству, нежели малообдуманному решению записных Аристархов. Зачем лишать златую посредственность невинных удовольствий, доставляемых журнальным торжеством».
(Александр Сергеевич Пушкин)

"В поэзии нуждаются только вещи, в которых никто не нуждается.
Это - самое бедное место на земле. И это место свято".
(Марина Цветаева)

Да, в поэзии нуждаются единицы, поскольку поэзия доступна для восприятия только очень утончённым душам, знающим значение заворожённости сказанным и умеющим завораживаться от слияния с глубочайшими нюансами поэтической речи, приуготовленной для них поэтами.

Прошу всех задуматься о сказанном.

Лариса Оболенская (01.10.2024 19:08:29)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Теперь я знаю кто поэт. Но я остаюсь при своём мнении.

Васса Темченко (02.10.2024 13:07:34)
(Ответ пользователю: Лариса Оболенская)

Поэт, надо полагать, — это тот, кого Вы считаете поэтом. Теперь и я знаю. При этом уважаю Ваше решение оставаться при своём мнении.
С уважением

Елена Исаева Крылова-Апостол [Нижний Новгород] (01.10.2024 17:26:32)

А я родила давно уже другой афоризм: "Поэт поэту глаз не выклюет".

Рыжая Соня [Пермский край] (01.10.2024 17:35:44)
(Ответ пользователю: Елена Исаева Крылова-Апостол)

Часто у поговорок есть продолжение, о котором многие не догадывались раньше. Например: "Старый конь борозды не испортит, да мелко вспашет". Или: "Кто старое помянет, тому глаз вон. А кто забудет, тому два".

Вот и мне захотелось добавить ваш афоризм)))

"Поэт поэту глаз не выклюет, только плешь проест")))

Елена Исаева Крылова-Апостол [Нижний Новгород] (01.10.2024 17:47:54)
(Ответ пользователю: Рыжая Соня)

Плешь проедают не поэты, а назойливые недопоэты.

Дмитрий Лавров [Москва] (01.10.2024 18:03:00)

Вадима рассуждений нить
Читая, понимаешь сразу:
Поэтом можешь ты не быть,
Но быть их критиком - ОБЯЗАН!!!

Вадим Шарыгин (02.10.2024 01:03:24)

Поэтов создаёт – Провидение. Ни Литературный институт, ни всевозможные курсы мастерства – не участвуют в божьем промысле зарождения поэта. Можно научить стихосложению, можно научить человека разбираться в тонкостях мастерства, в ценностях поэзии, но невозможно научить – сотворять именно поэзию, а не хорошие стишки, невозможно научить завораживаться, очаровываться Словом, а не словечками.

Провидение ведёт избранников своих – ведёт по судьбе, по жизни, подчас, по кромке жизни, по-над пропастью бытования, но при этом, хранит как зеницу ока – кому-то свыше очень важно, чтобы в мире к нескольким уже погубленным ранее поэтам добавилось ещё несколько новых человек, ещё горсточка тех, кто продолжат высшую ступень существования – несколько поэтов на каждую современность размером с несколько десятилетий. Провидение выбирает, вероятно, исключительно тех, кто на определённом, зачастую, раннем этапе жизни явил какую-то особую тягу к воображению, кто создаёт и воспринимает как жизнь – что-то внутри себя, внутри своего сознания, а привычный всем так называемый внешний или окружающий мир посещает лишь формально, изредка, по принуждению или обстоятельствам. Именно таким – внутренним людям – Провидение или Высшее сознание – прокладывает путь к высшему званию человека – ПОЭТ – земной небожитель, человек НЕ ОТ МИРА СЕГО.

Абсолютное большинство любителей поэзии – знают и воспринимают в полном объёме только стихотворцев и стихоплётов.

Попутно напоминаю :

В каждой современности размером в несколько десятилетий, как правило, имеется:

Несколько (от одного до пяти ) поэтов, которые создают поэзию.
Несколько сотен стихотворцев, которые производят хорошие стишки.
Несколько (десятки и сотни тысяч) стихоплётов, пишущих плохие стишки.

Абсолютное большинство любителей поэзии, в каждой современности, не в состоянии отличить поэзию от хороших стишков. Соответственно, поэты со всею их жизнью внутри себя, изнутри себя, со всею их небесной миссией на земле, со всем их значением для восхождения «телесной души» из мира человеческого в мир настоящий – совершенно не известны современникам. Потомкам, для которых вроде бы «большое видится на расстоянии», везёт больше, но и большинству из них, в силу ускорения деградации прежде всего культурно-образованной части человечества, постигнуть суть «падающей высоты» высшего земного звания – звания «поэт» не удаётся.

Каждая современность, буквально, забита до отказа хорошими и плохими стишками. Хорошие стишки помогают людям выживать наш «лучший из миров» гораздо лучше, чем поэзия. Хорошие стишки что называется «своя рубаха ближе к телу», они о насущном, о зримом и зрячем, о том, что окружает, волнует человека, полностью поглощённого земным существованием от роддома до гробовой доски. Хорошие стишки – хороши как грелка для замерзающих ног, как пёс на цепи, охраняющий дом и двор; как экскурсовод по картинной галереи с шедеврами прошлого и настоящего; как миска баланды в бараке ГУЛАГа; как шприц с морфием для онкологического больного; как лопата могильщика для тела умершего; как кипа книг для растопки печки в блокадном городе; как метеосводка для туристов и т.п.

Хорошие стишки – полезны, вкусны, понятны, похожи друг на друга, как две капли воды. Они обслуживают сбывающиеся мечты, открытые континенты, здравомыслящую аудиторию, населяющую будни и праздники, города и веси. Хорошие стишки – это свечи, которые светят для тепла, это звёзды, которые светят для влюблённых, это краткое содержание прозы и жизни прозаических людей. Это символ победы трудолюбивого муравья над порхающей стрекозой из басни Крылова...

Хорошие стишки пишут стихотворцы – то есть те, кто твёрдо знает, что «иметь синицу лучше, чем грустить по журавлю».

Поэзия начинается там, где заканчиваются хорошие стишки.
Поэтов нет там, где маршируют колонны стихотворцев.

Поэты отсутствуют в жизни так веско и весомо, что даже малым числом своим перебивают все присутствия многочисленных стихотворцев.

«Все окна флагами кипят. Одно – завешено.»
Марина Цветаева

Васса Темченко (02.10.2024 08:26:37)

Понятное дело, что каждый говорит за себя...
Понятия не имею, на каком уровне познания я нахожусь, сколько там ещё до максимальных высот или глубин...Знаю точно, что не имею ничего против поэтов и поэзии — ни одного из мне известных и неизвестных. Получается, от меня их защищать потребность отсутствует.
Вадим, можно Вас попросить ответить просто и доходчиво на мой вопрос :
А Вам лично эти движения зачем?
Допустим, в « Избе» поставят строжайший фильтр от «непоэтов»...Вам лично это чем поможет? Какую цель преследуете именно Вы?
Спасибо

Вадим Шарыгин (02.10.2024 10:34:54)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Доброе утро, Васса!

Сначала прокомментирую первую часть вашего комментария :

«Не иметь ничего против поэтов» совсем не равнозначно тому, чтобы быть «за» поэтов и поэзию.

Толпа на площади с гильотиной, возможно, тоже в лице некоторых сердобольных соучастников процесса «не имеет ничего против казнённого», просто стоят и смотрят на казнь. Фиксируют происходящее.

«Не иметь ничего против» поэтов – вполне себе распространённое явление или вид отношения к поэтам и поэзии, который печальным образом совмещается с таким же массовым незнанием их сути и сущности, с неумением отличать поэзию от хороших стишков, с нежеланием «дойти до самой сути».

Быть «ЗА» поэзию и поэтов, значит,

во-первых, знать разницу между поэзией и стишками, знать, как факт, о крайней малочисленности поэтов, всем сердцем чувствовать беззащитность их в потоке стихотворцев и стихоплётов;

во-вторых, проявить уважение к искусству поэзии и к творческим усилиям поэтов в виде, например, личного отказа, если не от написания, то хотя бы от публичности собственных хороших или плохих стишков, то есть устыдится участия в потоке стишков и всего образа творческой жизни под названием «стишочничество», который замыливает взгляды на поэзию, который принижает значение поэзии, выхолащивают в умах потенциальных и действующих любителей поэзии её особую роль в духовном росте души, подменяет «цвет крови цветом вина»;

в-третьих, быть «за» поэзию и поэтов, значит, нести определённые потери в личных амбициях, в отказе от «друганов» с похвалялками, значит, начинать подвиг... тот, который обыденно совершают поэты, граждане поэзии – каждый божий день – подвиг всесусветного одиночества, пребывания в обстановке тотального и злостного непонимания, неуважения, презрения, равнодушия, насмешек, любви к поэзии исподтишка и т.п. прелестей от лица милейших культурно-образованных современников, соседей по жизни и смерти, у которых «нет лица».

На ваш вопрос отвечу чуть позже.

Васса Темченко (02.10.2024 11:08:45)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Вадим, где и кто кого казнит?
Я знаю разницу между поэзией и стишками. Но чем одно другому мешает? Люди испокон веков писали для себя в свои дневники и при переписке в письмах стихи.Прогресс позволяет то же производить в больших масштабах.При чём здесь казнь Поэтов?
Кому необходимо, тот читает известных, признанных историей, поэтов ...
Вот смотрите — Вы, так рьяно делающий вид, что пропагандируете настоящую поэзию, ни разу не выставили в «Избе» произведение классика, а только свои... Вот Звездочка, например, сегодня стихотворение Гумилева выложила для прочтения.Она не пишет, что «долой стишкотворцев», она выставила это произведение. И я, например, прочитала и достала томик Гумилева, и буду читать.Я не понимаю ничего в поэзии? Я казню Вас, потому что читаю не Вас, а Гумилева?:)))) Мне мешают «стишкотворцы»?:))))

Васса Темченко (02.10.2024 11:29:45)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Кстати, о Гумилеве...Этот поэт понимал ответственность поэта за свою поэзию перед читателями.Он понимал, что пишет, прежде всего, помогая себе, и понимал значение благодарности читателю за то, что его читают. Он понимал, что не имеет человеческого права навязывать свою поэзию. И понимал почему. Вот в чём была суть моих первых вопросов. Считайте их риторическими.
Напоследок скажу, что мне нравятся некоторые Ваши творения. Мне всё-равно, считаете ли Вы меня понимающей поэзию или далёкой. Но заниматься тем, чтобы навязывать Ваши внутренние переживания в стихах без желания читателей ....извините. Может Звездочка захочет Вас предложить на ГС? Рядом с Гумилевым, Бродским,Тарковским Арсением....
Я не люблю, когда не отвечают на мои вопросы.Так что, переключаюсь на реальную жизнь.
Всем приятного, творческого дня!!!!!

Светлана Севрикова (Ломакина) [Москва] (02.10.2024 09:58:24)

Поэт - такой же человек, как и все прочие...
И если он кого-то убьет или ограбит - его надо судить по общим законам

Беда в том, что любители судить - судят людей не за преступления и проступки - ( за это как раз они готовы хоть черта оправдать) - а за инакомыслие

А поэт - иноходец по определению.
Вот ему и достается пуще всех.

Избиение - моральное - это как знак качества. И тут бессмысленно призывать к пощаде. Это только распаляет страсти вурдалаков и садистов.

Дай Бог сил всё это вытерпеть.

Васса Темченко (02.10.2024 10:45:40)
(Ответ пользователю: Светлана Севрикова (Ломакина))

Света, дорогая, но ведь здесь никто ни слова не сказал против поэтов и поэзии. В сумме разговор-то сводится к тому, чтобы «закрыть лавочку» тех стихотворцев, кто и не является поэтом, но пытается изъяснить свои размышления в стихотворной форме. В « Избе» происходит, прежде всего, общение. Кто здесь поэт, кто — не поэт...Да какая разница! Люди давным-давно писали для себя стихи, писали письма друг другу в стихах. Сейчас почта трансформиловалась в интернет-переписку. И всего-то!
Разве здесь кто-то имеет против того, чтобы читали поэтов?
Нет, здесь говорится о том, что сетевые стихотворцы засоряют доступ к настоящей поэзии.Вам лично, Света, «Изба» мешает читать любимых поэтов?:)))

Светлана Севрикова (Ломакина) [Москва] (02.10.2024 10:58:06)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Изба мне не мешает. Это очень хороший сайт. ТЕХНИЧЕСКИ хороший.
Но по какой-то причине здесь куда комфртнее и, главное, безопаснее, как раз тем, кто "не является поэтом, но пытается изъяснить свои размышления..."
Почему это так - я понимаю. Но сказать не могу, ибо за это меня сразу в бан. А я баны очень плохо переношу. У меня клаустрофобия и острое неприятие всяческой несправедливости. Это приводит к сердцебиению, мигреням и астматическим приступам.

Васса Темченко (02.10.2024 11:50:11)
(Ответ пользователю: Светлана Севрикова (Ломакина))

Просто каждый выбирает по себе...Имеет духовное право.
За себя скажу, что читаю много классической Поэзии, и современников тоже....Но не считаю, что кто-то кого-то обязан читать. А « Изба» — это не университет, а сторона интернета, и личный комфорт здесь зависит исключительно от личности.Наверное, комфортней поискать единомышленников, а не бунтовать против тех, кому мы не по душе. Но для некоторых и бунт — это комфорт... Только при чём здесь преследование поэтов?! Скорее игнорирование неинтересных. Но ведь и настоящих поэтов вон сколько — выбирать сутками напролет можно.
А Вадим, у него смелости не достаточно сказать :«Хочу, чобы меня признали». По сути, ему большего здесь и не надо.Ясно ж — он лучший поэт. А Вы, Света, следуя его логики , уже похуже будете:))))
А ведь и всего, что необходимо объяснить значение своей поэзии на языке попроще, на языке тех, кто еще на пути к познанию. Или открыть свой сайт и фильтровать там исключительно только поэзию в его понимании.
Приношу свои извинения Вадиму за «разговор о третьем лице»)
Я не права?)

Светлана Севрикова (Ломакина) [Москва] (02.10.2024 12:01:58)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Васса, поскольку Вы обращаетесь непосредственно ко мне - я отвечу..

Хотя сейчас только открыла тему, а потом вдруг поняла, что... не могу и не хочу. И стёрла.

Что меня одолевает жесточайшая апатия.
Это не бунт. Бунт - это когда восстают.
Я же - всего лишь отвечала честно и отказывалась врать или притворяться, что верю лжи. Например, меня убеждают, что моя тема улетает в ЗР, потому что это "технический глюк". Другой бы радостно закивал: "Верю-верю!". А я не верю и не хочу врать, что верю. И за это меня наказывают. Не за "бунт", а за отказ врать. Если Вы понимаете разницу.

Я НЕ БУНТОВЩИЦА, дорогая Васса.

Я тихая, мирная пятидесятилетняя женщина, любящая сына, мужа и маленького котёнка. Работаю учителем, меня любят ученики и обожают их родители. Московское поэтическое сообщество также относится ко мне с теплом и любовью. У меня много друзей, все предлагаюат где-то печататься и куда-то вступать. Но мне некогда этим заниматься.
И вот представьте - из меня сделали тут не то Жанну Дарк, не то Чикатило. Не успеваю выйти из бана - как снова с какими-то ужасными формулировками туда меня запихивают. Я реву по ночам и рву зубами подушку от отчаяния. Устала от этой клеветы. Травли. Психической атаки. Насилия. И больше не могу, не могу, не могу!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

И у меня есть желание взять тайм-аут.
Шесть лет назад я смогла бросить курить. Мне кажется, круче бросания курить - ничего быть не может. Неужто с этим хейтерством не справлюсь?!

У меня нет, нет больше сил.
И пусть на меня не серчают люди, которым я здесь не отвечаю. Это не игнор. Это попытка вырваться и остаться живой.

Васса Темченко (02.10.2024 12:59:11)
(Ответ пользователю: Светлана Севрикова (Ломакина))

А Вы сами, Света, не догадываетесь, в чём здесь дело ( я о тайм- ауте ) ?!
Попробуйте взять тайм-аут, только честно ( без выпускания клонов).
Ну да ладно. А тоВы разговор ушёл куда-то не туда))

Светлана Севрикова (Ломакина) [Москва] (02.10.2024 13:08:44)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Блин. Вот видите?
"только честно, без выпускания клонов"

То есть, на Вас эта клевета тоже действует. И Вы меня априори подозреваете во лжи.
А у меня на Избе только два "клона" за 16 лет было. Точнее, даже один:
1. Песец Пасубарана - это мы вдвоём с Ушельцем дурачились. Может быть в 2011-м году... Точно не помню.
2. В 2022-м - когда Господин Бог убил мою страницу - я взяла этот же клон, чтобы немного прощупать ситуацию на форуме и вместе с Ильёй Бестужевым немного поиграть. Там аватарка была - синичка.
Никого не оскорбляли, между прочим. Просто, писали стихи. Валерий Белов даже анонсировал тогда какой-то стих с той страницы.

А Вас убедили, что у меня какие-то полчища клонов и Вы в это верите, думая, что я лукавлю.
Знаете, как это раздражает..
А почему вы верите? Потому, что когда шла эта клеветническая кампания - я не оправдывалась, а высокомерно посмеивалась, мол, говорите-говорите, умные всё равно не поверят.
Оказывается, не права я была. Умные поверили.
Приём "тухлой селёдки" работает, увы, безотказно.

-----------
На самом деле к "клоноводству" я отношусь крайне плохо. Особенно к клоноводству с целью кому-то анонимно навредить.
Такие вещи я вообще не делала никогда. И первый мой самый клон - шут Шико-Лыко на стихире - был создан не с целью "навредить", а с целью создания персонажа, который своим характером соответствует характеристикам лирического героя нового лирического цикла. Это был творческий эксперимент. Мистификация ради творчества, а не ради анонимных пакостей, как это принято у некоторых клоноводов на некоторых форумах.

Светлана Севрикова (Ломакина) [Москва] (02.10.2024 12:09:25)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

А "похуже" ли я или "получше" кого как поэт - это для меня вообще не вопрос..
Знаю наверняка, что у каждого поэта есть свои читатели, которые и за золото тебя не променяют ни на кого другого. И наоборот - если читатель "не твой" - то ты и за золото ему не докажешь, что у тебя - "настоящая поэзия".

Васса Темченко (02.10.2024 12:47:44)
(Ответ пользователю: Светлана Севрикова (Ломакина))

Вот здесь, пожалуй, и всё сказано. Есть какая-то даже тайна бытия в том, почему поэзия одного нравится определённому кругу читателей до верности даже, я бы сказала, какой-то. Да, таких, по сравнению с количеством всего населения, меньшинство, но разве ж нам под силу вселить в окружающих восприятие поэзии? Всему своё время для каждого. Конечно, можно понять поэта с его жаждой признательности и славы. Но борьба со стишками такую признательность и славу навряд ли обеспечат, а наоборот даже...

Вадим Шарыгин (02.10.2024 10:59:32)
(Ответ пользователю: Светлана Севрикова (Ломакина))

Приветствую, Света!

Ни один из ныне широко известных и почитаемых поэтов не уцелел бы, не дошёл бы творчеством своим до, скажем, нашей современности, если бы в своё время не случилось в их судьбах - поддержки со стороны кого-то из числа ценителей и знатоков поэзии - рука помощи, грудь подставленная под удары в сердце поэтов. Укрыть, сберечь, отвести в сторону миловидное хамство культурной толпы, встать "за" поэтов, вместо "не иметь ничего против" - именно читатели, граждане поэзии - из числа современников поэтов - сохраняют поэзию для потомков.

Поэзия - вся, ты же знаешь и понимаешь, вся - в своём полноценном объёме (личностей и произведений) - для будущих поколений, современникам современные поэты не видны, они заняты стишками, или поэзией, уже оплаченной кровью прошлых лет. Современники в большинстве случаев совпадают со временем, а поэзия обладает вечным, вечным временем, из прошлого в будущее.

"Вурдалаки" и "садисты"? Нет, хуже того. Обыкновенные в восприятии, в чуткости, культурно-образованные, милейшие, добродетельные, уважаемые и уважающие себя люди! Вот ведь в чём дело!

Насколько измотан поэт по жизни, настолько же неспособны видеть это внутреннее напряжение поэта обыкновенно-хорошие люди.
Но при всех, казалось бы "нет повести печальнее на свете", никто из поэтов не променяет свою окровавленную, выстраданную радость творчества на уверенную и спокойную поступь пустоты потока, не так ли?

Елена Исаева Крылова-Апостол [Нижний Новгород] (02.10.2024 10:34:08)

Истинная правда!
______
В ЗР никак не надо. Тема отличная.

С уважением.

Васса Темченко (02.10.2024 13:31:28)
(Ответ пользователю: Елена Исаева Крылова-Апостол)

То, что поэт более восприимчив, и его нервная организация более чувствительна по сравнению с тем, что переживает читатель — это понятно. Но то, что поэт обвиняет в своих « невозможностях вписаться в общепринятые рамки поведения» тех, кого он поэтом не считает — это чья проблема? Ключевое слово здесь — обвиняет, т.е. сваливает все проблемы своей тонкой душевной организации на тех, кто не хочет быть его читателем. Да, больше того, сваливает свои проблемы на тех, кто пишет не так, как ему нравится.
Тем более, что автор темы так и не объяснил толком, зачем это читателю и какая его в этом выгода.
Пока что я, кроме пренебрежительного отношения к участникам данного сайта, ничего путнего от «лучшего поэта современности» не прочитала. Хотя, не скрою, стихотворения его мне нравятся...))

Вадим Шарыгин (02.10.2024 15:26:41)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Итак, Васса, попытаюсь ответить на ваш вопрос :

«А Вам лично эти движения зачем?
Допустим, в « Избе» поставят строжайший фильтр от «непоэтов»...Вам лично это чем поможет? Какую цель преследуете именно Вы?»

Цель создания данной темы – защитить самых беззащитных во всей литературной и окололитературной среде – то есть поэтов – от равноправного отношения.
Мне важно акцентировать внимание потенциальной аудитории поэзии на том особом состоянии напряжения творческого и жизненного, в котором пребывает поэт, на усугубляющемся одиночестве поэта даже в кругу более-менее вменяемых и лояльных к поэзии людей.

Эта тема – моя боль и тревога за нарастающую беспощадность, неуважение и уравниловку по отношению к высшему званию человека – поэт.

Поэты занесены в «Красную книгу» человеческих преступлений.

Поэтов крайне малое количество, несколько человек на каждую современность и вся благосклонность на которую способны современники со стишками и без стишков, как правило, достаётся не самим поэтам, а памяти о них, их могилам и памятникам. Такова печальная традиция. Участники продолжения этой традиции не какие-то специфические злодеи, отнюдь, это вполне себе уважаемые, респектабельные, здравомыслящие, любящие и вроде бы знающие поэзию люди, добропорядочные в делах и поступках своих, добрые и чуткие в большом масштабе и беспощадно-бестолковые в масштабе ценностей и личностей Искусства.

Вот вы пишите, Васса : «Я знаю разницу между поэзией и стишками»...

Во-первых, прошу, не сочтите за труд, поделитесь, назовите предметно разницу между ХОРОШИМИ стишками и ПОЭЗИЕЙ.

Во-вторых, в чём выражается знание вами этой разницы? Вы, например, устыдились своих публичных стишков, пишите в стол, не позорите высоту достижений поэзии, не захламляете публичное литературное пространство своими собственными стишками? Вносите этим свой посильный вклад в своё же собственное знание отличий поэзии от стишков? Ведь, если вы действительно знаете ОТЛИЧИЕ, значит, знаете или хотя бы догадываетесь о неимоверных усилиях поэтов по «созданию этих отличий», не так ли?

Или вы не увязываете своё ЗНАНИЕ поэзии с осознанием её физического поглощения потоком стишков, а точнее говоря образом жизни под названием стишочничество? Считаете, что, мол, пускай произведения поэтов и сами поэты барахтаются, выживают как могут, как всегда это происходит, на равных борются за читателя, плевать на их малочисленность и сверх усилия, все должны быть равны перед настоящим и будущим?

Прошу учесть, что я, задавая эти вопросы, вовсе не упрекаю вас, просто хочу знать вашу позицию, ведь, данная тема как раз-таки и создана, чтобы в литературной и окололитературной среде было как можно меньше уравниловки между отношением к поэтам и поэзии и отношением к стихотворцам и стихоплётам и их стишкам. Поэтому, мне, как автору темы, важна правда, мне важно понимать почему сегодня поэзия неизвестна, как никогда раньше, любителям её? Что происходит? Как именно происходит замалчивание, забвение, изгнание поэзии из жизни целых сообществ, годами существующих под её вывеской, под её знамёнами?

Вы бросаете мне упрёк, мол, что же я ни разу не выставил в анонсах на главной произведение какого-то уже признанного поэта, для того, чтобы лишний раз подчеркнуть значение поэзии. Отчасти ваш упрёк справедлив, действительно, я не делал, не делаю и не буду делать это, поскольку не считаю это действие сколько-нибудь продуктивным в деле привлечения внимания к поэзии, хотя и благодарен заочно всем, кто так поступает.

На мой взгляд, проблема неизвестности и приниженности поэзии, как прошлых дет, так и современной, конкретизируется в проблеме неумения отличать поэзию именно от ХОРОШИХ стишков. Именно эти «ложные опята» плотно закрывают собой поэзию, видоизменяют её ценности, сводят поэзию к рифмованной прозе, к описательству, к привычке читателя с поверхности текстов хватать смыслы и довольствоваться языком повседневного общения, лишь с раскраской «оперения слов». «Хорошее» в хороших стишках, а именно : складность изложения, приемлемая рифмовка, достаточно явленная сентиментальность, чувственность на поверхности, яркая раскраска, насущное содержание, близость к тому набору восхищения и выживания, который имеется практически у каждого «душевного» человека – вся эта раскрашенная языковая плоскость является ахиллесовой пятой многих любителей поэзии – этот рубикон переходят немногие.

И если мы действительно хотим привлечь внимание к поэзии, то необходимо, той же самой Звёздочке, которую вы упомянули, и всем ей подобным радетелям за поэзию, помимо благородного размещения Гумилёва и других уже погубленных знаменитых поэтов прошлого, для начала, например, в своих ежедневных откликах на стишки – писать полноценные рецензии с указанием отличий поэзии от стишков, а заодно с этим, провести аудит собственного творчества, соразмерив его с тем уровнем, который присущ произведениям поэзии и решить вопрос совести : стоит или нет вносить свои «пять копеек» в груду произведений, которые ежедневно, еженедельно и ежемесячно надёжно укрывают своей массой все малочисленные произведения поэзии.

Похвально, конечно, Васса, что взяли и открыли «томик Гумилёва», но важно помнить не просто содержание стихотворений этого «томика», но ещё и беззащитную судьбу его автора, которая повторяется сегодня, на ваших глазах, в лице других поэтов. Именно об этом данная тема.

Мне лично вполне хватает собственных сайтов, книг и тех четырёх настоящих читателей, которые, как мне известно, есть у меня и которые по-возможности сохранят моё творчество для потомков. Пополнять ряды своих почитателей за счёт людей со стишками – для поэта – занятие бессмысленное. Мне важно, от всего сердца, от всей души моей, напомнить всем, кто меня слышит о необыкновенно трудном деле отличия поэзии от её суррогатов, и ещё о том, что все усилия в этом направлении могут открыть перед человеком невиданные горизонты, удивительные высоты или глубины, была бы только привычка не останавливаться на достигнутом!

Васса Темченко (02.10.2024 19:17:05)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Вадим, я прекрасно понимаю, что действительно стоящего в поэзии ( литературе, и в опере, и в балете, и в кинематографе) проявляется всё меньше и меньше с течением всего времени. И этот процесс начался не со времени появления сайтов типа «Избы-читальни», а нааамного раньше. Вот, к примеру, читаю сейчас «Степной волк» Германа Гессе, и там есть разговор об искажении звучания классической музыки в радио... ( 1927 год )Да, согласна, технический прогресс «запихивает» поэтов в...даже не говорю куда. Так устроено мировоздание...
Но каждый, повторяю КАЖДЫЙ человек несёт в себе какую-либо боль. И поэт отличается от остальных людей своей уникальной возможностью трансформировать эту боль в стоящие образы. Некоторым читателям поэзия так же помогает «угомонить демонов в себе». Кто чувствует потребность, тот читает, мыслит, проектирует на себя. Это не обязанность, это желание и жажда.
Мне вот интересно, с чего Вы взяли, что только в Вас пробудилось осознание поэтического осознания? (я специально так повторилась, если что)) )
Да, я читаю Гумилева, и воспринимаю его творения в меру своей осознанности. А что, если перестанут писать вокруг стишки, моя осознанность тут же изменится?
Я — не поэт. Я занимаюсь иного рода деятельностью, связанной со стихотворными формами.Потому что так легче запоминается тем, с кем я работаю. Я не пытаюсь держать время за хвост, а иду более-менее с ним в ногу.
Я люблю слушать в записи старую оперу и классическую музыку, я вдохновляюсь творениями признанных поэтов и стихотворениями современников. Чувствую ли я то, что чувствуете Вы?
А Вы чувствуете то, что чувствует кто-то, кроме Вас?
Наверное, не следует свысока на всех, Вы ничего о них не знаете...:))))

Васса Темченко (02.10.2024 20:16:35)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Хотите, чтобы «Звезддочки» писали полноценные комментарии о поэтической ценности? А сами-то почему не пишете?
Что-то все Ваши озвучивания намерений в едино не клеятся. Вы-то сами замечаете,как сами себе противоречите?

Монжуа (02.10.2024 14:41:07)

Если строчки сочинителя не хочется вырубить на скале, это не поэт, а служащий социума и моды, а его книжки и регалии никто не вспомнит через 50 лет (с)

Вадим Шарыгин (02.10.2024 15:34:51)
(Ответ пользователю: Монжуа)

На скалах современности, Лев, много чего "вырублено" - топором и мелом прописано, но эти надписи вовсе не обязательно войдут в антологию поэзии через 50 лет)

Монжуа (02.10.2024 15:45:49)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Никто не говорит о скалах современности. У вас есть воображение? Возьмите любую строчку своих стихов (или пару) и представьте вырубленной на скале метровыми буквами. И сразу узнаете, какой вы поэт. Способ - лучше не придумать, позвольте рекомендовать.

Вадим Шарыгин (02.10.2024 17:14:35)
(Ответ пользователю: Монжуа)

В контексте этой темы, я бы метровыми буквами на скале предъявил всем участникам темы вот эту строку:

"Мы догораем здесь:
кто крыльями, кто спичкой, кто свечою, кто пожаром"

Монжуа (02.10.2024 17:36:47)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Нет, Вадим, не годится, неужели вы этого не чувствуете?
Слова "спички" и "пожар" не от вечности. Такие слова не пишут даже на памятниках и обелисках. Как и глагол "догораем".

Вадим Шарыгин (02.10.2024 18:04:25)
(Ответ пользователю: Монжуа)

Я не уверен, Лев, что именно метровые буквы на скале - формат Вечности, это скорее хорошая тема для развлечения в одном из ваших конкурсов, скажем так: "Напиши вечную строку метровыми буквами на скале!" Победителю - банка тушёнки и вечная слава, а также память если сорвётся, ну и конечно, набор для скалолазания от фирмы... ))

Монжуа (02.10.2024 18:09:41)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

Необязательно метровыми. Вот вам фон. Площадка для двух строк. Это не живопись. Это Барельеф. Какую пару строк выбрали бы вы, чтобы оставить в композиции этого барельефа, не испортив его красоту? Неужели вы не понимаете, о чём я?

Хочу предупредить; если из-за того, что вы не в силах дать добрый ответ, решитесь вести себя, как большой начальник, готовясь объявлению, что я занимаюсь флудом или ухожу от темы, или плохо читал преамбулу, я просто внесу вас в ЧС и бывайте здоровы на всю вечность! Потому что я почувствовал, куда вы клоните.

Васса Темченко (02.10.2024 19:40:53)
(Ответ пользователю: Монжуа)

«НИКТО И НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ
О ТОМ, КАК ЭТОТ МИР УСТРОЕН»

Сорри, я не волшебник, я только учусь))

Вадим Шарыгин (02.10.2024 21:29:06)
(Ответ пользователю: Монжуа)

Спасибо за посильное участие в теме,
Всего вам наилучшего!

Монжуа (02.10.2024 22:03:56)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

А вам за посильные достижения в области мышления! Всего вам пресамого наилучшего) Да хранят вас духи поэтов серебряного века от всего непотребного!)

Васса Темченко (02.10.2024 19:24:16)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

У каждого человека жизнь, как свеча. С чего Вы, Вадим, взяли, что кто-то несёт ответственность за Вашу непризнанность, кроме Вас самого?

Вадим Шарыгин (02.10.2024 21:31:14)
(Ответ пользователю: Васса Темченко)

Спасибо вам, Васса, за общение, за активное участие в теме,
Всего вам наилучшего!

Васса Темченко (02.10.2024 22:00:22)
(Ответ пользователю: Вадим Шарыгин)

И Вам спасибо.
Всего Вам самого только доброго!
С уважением

Вадим Шарыгин (02.10.2024 22:05:21)

СПАСИБО ВСЕМ, КТО ПРИНЯЛ АКТИВНОЕ ИЛИ ПАССИВНОЕ УЧАСТИЕ В ДАННОЙ ТЕМЕ,

ТЕМА ЗАКРЫТА.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

P.S.

Приветствую вас, потомки!

Продолжается моя жизнь в Искусстве, частью которой являются вот такие сражения за поэзию, как дискуссия в данной теме, продолжается моя борьба за уважение и внимание к поэзии и поэтам в гуще людей досуга – в среде наиболее отдалённых от сути поэзии и сущности звания поэт, в среде наиболее запущенных нравственно апологетов стишочничества.

Милые, душевные, уважающие себя, культурно-образованные ограниченные в восприятии, земные до мозга костей люди – вполне себе беспощадны к поэтам и поэзии.

Только в срок чуть более двух лет на этом ресурсе мною написаны, буквально, сотни рецензий – обзоры конкурсов, проведены мастер-классы, открыты важнейшие темы на местном форуме, организована Читательская конференция – но, как говорится, «воз и ныне там» – все усилия напрасны и бесполезны, вся кровь в песок, все произведения побоку – людей, приобщившихся к стишочничеству как к образу мысли и жизни – уже ничем не проймёшь, это живущие мёртвые души, методичные убийцы поэзии и поэтов, именно их милыми шажками проложена дорога в ад ускоренной деградации целых поколений любителей прекрасного, а поэзия сведена к стишкам, на уровень общедоступной безделицы на досуге.

И всё что остаётся поэту, всё, что важно для поэта, как принцип существования среди гонителей и соглядатаев гибели поэзии – встречать беспощадность милосердием, непонимание – пониманием, местечковый с в о л о-чизм – бездомным во всё Небо с л о в о-творчеством, поток стишков – потоком крови каждой своей строки, важно спокойное постижение причин массового помешательства на публичности виршей, на стишках и неубывание светлой надежды на перемены к лучшему хотя бы в отдельных сердцах единиц из каждой тысячи отдыхающих на досуге стихотворцев и стихоплётов.

Жизнь – больше, чем мы думаем, и вам, друзья мои, в вашем дальнем далеке, также будет трудно, возможно, обывателей от искусства или квази-любителей поэзии станет ещё больше, но пусть вам поможет выстоять, пусть вас поддержит стойкость ваших поэтов из прошлого в будущее, знайте, я пишу для вас, мои дорогие, я живу в гораздо более щадящих условиях, чем поэты моего прошлого, которых уже убили, а теперь любят цветами на постаментах и могилах. Мне грех жаловаться. Буду новыми произведениями отвечать на новые вызовы времени и временных людей.

Мы – вместе!
Сквозь время и пространство – неразлучные взгляды, неразлучимые объятия, неразличимые в туманной дымке горизонты, счастливые улыбки навстречу миловидным извергам и общей гибели цивилизации стишочников!

Продолжаю свою Жизнь в Искусстве,
обыкновенный подвиг, единственную судьбу поэта и гражданина Вечности.

Ваш В.Ш.

Мой видеоканал и страница ВК:

Вадим Шарыгин

Мои стихи неразличимы для неимущих в поэзии, как слёзы в дождь, неразлучимы с Серебряным веком, неразлучны —
со всем, что навек утрачено.