1.

Отлитые из звонких мыслей Церетели,
В застывшем сборище надрывов рук и глаз,
Молчат – под сенью осени скульптур – всхотели
Глаза мои пробраться, братцы, в этот раз –
В упавший стон – в сплав вздыбленных в прыжке овчарок
С латунным заревом свечи – колеблет взор
Всех, шаркающих мимоходом, молох марок,
И брезжит морок – наваждения узор
Лет в Лету канувших... Вдруг, колокол, отлитый
Из тьмы – недоброй в зенках, многовековой –
Раздался! –  дрогнул в гуще уличной элиты
И встал! ...Пискляво вскинул ППШ конвой :
Над рванью плоти очередь – в снег положили
Колонну стылых мук и стужа ломит в грудь,
И будто взмах кайла в золотоносной жиле,
Навис над сердцем шепоток: «Забудь! Забудь!».

...Мы прочь уходим, длим шаги куда попало,
Нам всё равно куда, лишь бы стоймя идти!
Нас всех в одни снега лопата закопала,
Лишь грязью хлюпает обочина пути.

2.

Мы дети траншей -
у нас кровь на губах не обсохла.
Нас встретят взашей –
бутафорщики мирных основ!
Наш рот до ушей –
в улыбке, но бухает дохлый,
Застуженный кашель
затерянных в звёздах сынов.

Цепочка. Жетон.
Позывной вместо имени.
Номер.

Порядковый номер –
души, ей бы праздников числа скопить!
И если дружок стронул с места ресницы и помер,
То тяжесть носилок на двадцать два грамма
легчает, как пить...

Мы вехи дорог,
мы гаранты – столов с капучино,
Мы – шаг за порог
и года умещённые в дни.
 
Не будучи строг, подскажу вам:
мы, просто, причина
Всех взмахов вослед нам,
    ревущей врасплох ребятни.

3.

И вот пришли... Стоит кирпичная стена.
Ведут слепых сквозь мглу поводыри слепые.
В ладони с милостыней – мелочь роздана
И арестованная комната след пыли
Ещё хранит, но скоро всё пойдёт на слом :
И эта комната, и жизнь, и эти шторы,
Из гипса девушка  с оторванным веслом,
Звон чашки, павшей невзначай и стук, который...

Живи да радуйся! Да... некуда спешить,
Ямщик, ты чувствуешь романс, ты знаешь это!
Девчушке – шагом вниз не всполошить
Стомиллионное потеющее лето.
А помнишь, как в рассвет мечтали, жгли берёз
Сухие руки на костре, мерцали взгляды;
Как пятый скорый на край темени отвёз :
Диплом, сапожки, книги, молодость, наряды!

И вот пришли... Стена бетонных этажей.
Каморки счастья в высоту. Краюхи смысла.
И стайка рухнувших стрелой стремглав стрижей,
И над тарелкой – сизой тучею нависла –
Крамола старенькой догадки, что была
Вся эта жизнь - вязанкой дров для жерла топки!
А за стеклом окна – распахнуты крыла –
Жар-птицы, ангела? Как тихо бродят тропки
Осенних кладбищ, скольких жизней листопад
Укрыл гранитные приюты с гравировкой!
Оркестр грянет Мендельсона невпопад
И Пастернак снабдит Цветаеву верёвкой,

Когда родильные дома стяжают крик
Ночных столетних переулков и младенцев,
Отчалит русского изгнанья материк –
От кромки Родины, и некуда мне деться
От неумолчного молчания стены –
Такой запятнанной, такой кирпичной, нищей!
Остывших судеб дни вперёд устремлены,
Дождём оплаканы, не ропщет и не ищет :
Ни адресов любви, ни бога, ни имён –
Жизнь новорожденная страшно одичала!
И кем-то свыше, видно, девочке вменён
Обряд – погоды ждать у моря, у причала...

© Copyright: Вадим Шарыгин, 2024
Свидетельство о публикации №124102205006